Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

– Зачем ты пришел? – задыхаясь от возмущения, спросила она. – Ты награбил столько денег, ты сменил внешность, ты мог бы жить припеваючи…

– А я буду жить припеваючи. С тобой… У меня будет жена, дом, а ты будешь моей любовницей, будешь сидеть на цепи, я буду бросать тебе кости…

– Степан тебя найдет. И пристрелит, как бешеную собаку!

– Твой Степан в глубоком ауте. Я слышал, в битовской ментовке новый начальник.

– Это из-за тебя.

– Ну, вот видишь, все у меня получается. Сам на деньги поднялся, а Степку твоего опустил. И сейчас ты со мной, а не с ним. Он, поди, переживает, лбом о стену молотит, где там моя Жанночка? А где она? Попала в аварию, а какой-то заботливый мужик вытащил ее из машины, повез в больницу… По моргам, наверное, рыщет. Пусть рыщет, пусть место себе присматривает. А мы чай с тобой будем пить, сладкий чай, горячий, долгий…

– Не будет он рыскать по моргам. И место тебе присматривать не будет. Он знает, что ты в Битове. Он знает, что у тебя новая рожа…

– Но, но, без грубостей… И блефовать не нужно. Не мог твой Степан знать, что у меня новое лицо.

– Не мог, а знает. И тебя ищет!

– Ты в этом уверена? – озадаченно спросил Артур.

– Да! Он знал, что ты за мной охотишься, он должен был ехать со мной, но так сложилось… Мой тебе совет: оставь меня в покое и уезжай далеко-далеко, а я уговорю его, чтобы он тебя не искал…

– Пусть ищет. Здесь не найдет…

– Где здесь?

– Здесь, далеко-далеко, куда я уже уехал, вместе с тобой…

Он говорил одно, а думал о другом. Похоже, угроза со стороны Степана не оставила его равнодушным, хотя, казалось бы, беспокоиться было не о чем…

– Ты здесь пока побудь, а я сейчас…

Он поднялся с койки, повернулся к Жанне спиной.

– Мне холодно, – сказала она.

– Могу согреть. Своим телом, – похотливо ощерился он. – Хочешь?

– Нет.

– Вот когда захочешь, тогда позовешь. Сначала согрею, а потом одеялом укрою… Хочешь?

– Пошел ты к черту!

– К нему и пойду, – недобро усмехнулся он и вышел из комнаты.

Жанна чувствовала, что скоро околеет от холода, но лучше это, чем жаркие объятия Артура…

Полина стояла посреди комнаты, руки сердито переплетены на груди.

– Да не было у нас ничего, – стараясь скрыть свое раздражение, сказал он.

Как ни крути, а Полина ему еще нужна. Поэтому он и не стал насиловать Жанну, хотя мог бы сделать это прямо сейчас.

– А если бы и было, то что? – провокационно спросил он.

И пристально посмотрел на нее. Полина не смогла выдержать его взгляд, хотя глаз и не опустила.

– Ничего.

– То-то же, – торжествующе улыбнулся он.

Полина своенравная женщина, но перед ним она – никто. Он мог бы овладеть Жанной прямо у нее на глазах, и она бы проглотила эту горькую пилюлю. Потому что любит его и предана ему, как тот кот Бегемот Воланду… Но все же лучше не злить ее. Во всяком случае сейчас, пока еще не все сделано для счастья в будущей жизни.

– За эту сучку мы получим хорошие деньги, – сказал он.

– У тебя и так много денег.

– Денег много не бывает… Есть еще одна очень богатая сучка. И ты очень хорошо ее знаешь. Кристина ее зовут.

– Знаю. Она тебе очень нравится…

– Очень нравится? В каком смысле?

– В кобелином…

– Кто тебе такое сказал?

– Знаю… И знаю, что ты спал с ней.

– По глазам узнала?

– Твои глаза для меня – темный лес, – мотнула головой Полина. – Валентин сказал. Кристина ему не признавалась, он сам догадался…

– Это хорошо, что ты его разговорила. Теперь мы знаем, сколько у этой сучки денег…

– Она любит Валентина. И всерьез собирается пожертвовать крупную сумму денег.

– Пожертвует. Нам пожертвует… Мы сейчас едем за ней.

– Почему сейчас?

– Потому что так надо.

Возможно, Жанна блефовала, говоря о том, что Круча знает о его перевоплощении. А может, это была правда. Кто знает, может, у ментов уже есть фоторобот с его новым лицом. Если так, то нужно торопиться, пока Кристина не всполошилась…

– Собирайся, поедем. Дорога дальняя, а надо спешить…

Пока Полина собиралась, он взял теплое одеяло и зашел в комнату к Жанне.

Немолодая женщина, к тому же измученная и замерзшая, но выглядит хорошо. Много в ней секса, и скоро Артур зароется в нем, как свинья в апельсинах. Пусть он будет свиньей, но он получит свое…

– Холодно? – глумливо спросил он, глядя, как ежится Жанна.

Дом хороший, печь жаркая, камин исправный, но был недостаток – одна комната не прогревалась. А на улице уже почти мороз, и щели под окном в палец толщиной.