Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

«Ну, вот и попалась», – сказал он и воткнул ей в бедро иголку шприца.

Засыпала она быстро, понимая, что инъекцию ей сделал человек, далекий от медицины… А потом ей снились тяжелые сны. Степан проиграл ее в карты Артуру, хотя в действительности все было наоборот. Это Артур проиграл ее, сдал в рабство крупному криминальному авторитету. Давно это было… Давно и, как хотелось бы сказать, неправда… Артур. Это его голос она услышала в машине. Это он привез ее сюда, посадил на цепь… А в тот роковой момент, когда она попала в аварию, ей звонил Степан. Конечно же, муж не желал ей зла, но, как ни крути, не позвони он, может, она бы смогла удержать машину на ходу. Пусть и косвенно, но Степан виноват в случившемся. Может, потому и снилось ей, что он проиграл ее в карты Артуру… Бредовая мысль. Бред наяву. Степан ни в чем не виноват: он предупреждал, что Артур где-то рядом, а она должна была дождаться его. Не послушалась мужа, теперь вот расхлебывай…

– Э-эй! – крикнула Жанна, чувствуя, как от боли лопается голова. – Где я?

Ответ пришел не сразу и в образе слепца с тросточкой. Он был в темных непроницаемых очках и своей палочкой опасно сканировал пространство вокруг себя. Сначала он ткнул ею в стену, затем опустил Жанне на живот; похлопывая, опустил ее до самых ступней. Пару раз ударил по цепи, как будто проверял ее на прочность. И снова его тросточка пошла вверх, уже не постукивая, а поглаживая Жанну.

– Что вы делаете? – возмущенно спросила она, спиной прижавшись к стене.

Но слепец заметил этот ее маневр и огладил своей тросточкой изгиб ее бедра. Тогда Жанна схватила ее, вырвала из рук слепого и выбросила в дверной проем у него за спиной.

– Ну и зачем ты это сделала? – кошмарно знакомым голосом спросил мужчина.

Он вышел из комнаты, поднял тросточку, вернулся.

– Зачем калеку обидела? – глумливо спросил он.

И вдруг резким движением превратил свою трость в грозное оружие, выдернув из импровизированных ножен узкий тонкий клинок.

– Я с тобой как человек, а ты со мной как сука… Как же мне теперь к тебе относиться?

Продолжая изображать из себя незрячего инвалида, он поднес остро заточенное жало клинка к ее горлу. Жанна в ужасе ощутила, как немеет ее шея, как наполняется колкими льдинками гортань. Одно неосторожное движение с его стороны, и она – труп. А умирать ей не хотелось…

– Что, так и будем молчать? – спросил он.

И, слегка оцарапав ей горло, коснулся острием клинка ее живота.

– Поцелуй или смерть? – зловеще спросил он.

– Артур, ты мразь и подонок, – через силу выдавила она.

– А-а, значит, поцелуй… – хохотнул он. – А кто такой Артур?

– Была одна такая сволочь. Которая выплатила мною карточный долг… Как была сволочью, так ею и осталась…

– А если он стал хорошим? Белым и пушистым.

– Артур, не ломай комедию? Пластической операцией сейчас никого не удивишь…

– А она меня не узнала…

– Кто она?

– Девушка, в которую я влюблен, – с пафосом злопечального клоуна сказал он. – Она думала, что я правда слепой.

Артур снял очки и вкрутил в Жанну стальные сверла своего взгляда. Если он смог изменить черты своего лица, то глаза остались прежними. Взгляд сильный, тяжелый, как железобетонная плита, и разъедающий, как азотная кислота.

– В кого ты влюблен?

– Что, ревнуешь? – осклабился Артур.

– А ты этого хочешь?.. Если хочешь, не дождешься.

– А если не хочу?

– Если не хочешь, я буду только рада. Люби кого хочешь, а меня не трогай…

– Уже тронул.

Жанна тяжко вздохнула. Что верно, то верно, она уже в руках у Артура, и вся надежда только на Степана.

– Зачем я тебе?

– Затем, что ты моя мечта. Мечта зэка… Я грел нары и мечтал о тебе… А потому ты должна быть моей. Ты принадлежишь мне, а не какому-то там Круче…

– Ты проиграл меня в карты, – презрительно усмехнулась Жанна. – Ты не имеешь на меня никаких прав.

– Самсон тебя выиграл. А на чем? На крапленых картах?.. Крапленые карты – вне закона, поэтому сделка аннулирована…

– Какая сделка? Я свободная женщина, с кем хочу, с тем и живу…

– Ты хочешь жить со мной. Я знаю, хочешь… Хочешь и будешь… И кто тебе сказал, что ты свободная женщина? Ты – моя рабыня, что хочу с тобой, то и сделаю. Так что спрячь свои ноготочки, кошечка, и будь поласковей со своим господином…

Артур сел на койку, отчего Жанна чуть не продавила стену, вжимаясь в нее. А когда на ее бедро легла его рука, ей показалось, будто она оказалась в горящем шалаше и на нее упала раскаленная головня.