Эльмира Нетесова - Закон - тайга

— Ну и наглец! — не выдержал Илларион.

— Это с хрена ли? Кент верняк ботал. Не темнил. Все как на духу нарисовал, — поддакнул Шмель.

— Мы на войне кровь проливали, чтоб страну освободить от врага. А вы — немцу помогали ослабить ее!

— Ничуть! Фартовые тоже воевали. И не хуже вас. И гибли не меньше. Без навару, между прочим. Только цели разные. Мы воевали, чтоб нас освободили скорее, что и обещалось. А когда война закончилась, нас на досидку отправили. В тот же Магадан, Певек, в Воркуту, на Печору! Разве можно после этого верить фраерам? А сколько полегло наших на Орловско-Курской, за Прагу и Варшаву, за Берлин? Спросили бы у Рокоссовского, кто лучше воевал? Там, где вы облажались, посылали нас. И мы справлялись. Потому что не боялись, как вы, погибать, терять особо нечего. Знали, никто не ждет, не вспомнит. Очертя головы в атаки шли за одно лишь обещание — дать свободу после победы. Сколько вас попало в плен? Со счета собьешься! Фартовых в плену не было ни одного. Это знает каждый! Имея возможность уйти к врагу, мы не сдавались. Сколько кентов застрелились, чтоб не стать пленными, хотя у себя нас считают западло. Много ль вы знаете о нас? Вам ли судить и брезговать? Вы сдыхали, как мухи, там, где выживали мы.

— В плен попадали не по своей воле. Смертельно раненные, контуженные, попавшие в окружение. На то была война. Ошибки и гибели — неизбежны в ней. И пленные — не трусы. Они — ошибка горе-стратегов и командиров. У нас в плену немало умерло. Все негодяи? Какой же ты подлец! Солдат, если есть возможность выжить, не должен погибать. Это формула войны, ее закон. Солдат — не трус, если воевал на передовой. Он человек. И за случившееся с ним отвечает командир. Их надо судить за просчеты, а не солдат. В том, что обещали вам свободу и не дали ее, виноваты не солдаты. А солгавшие. Те, кто обещал. Нам после войны не дали не только отдыха, а даже время на лечение от ран. Нас, выживших, впрягли в работу без продыха, без компенсаций. И мы вкалывали, чтоб возродить, а вы — воровали, грабили. А мы снова восстанавливали, наживали. Хотя шкура с души и с ладоней не одна сползла. Вот и подумай, кого вы грабили, у кого отнимали, кого убивали похотью и прихотью своей! — побагровел Трофимыч.

— А чего ты на нас хвост поднимаешь? Да мы — дети в сравнении с вашими начальниками. Вот кто вор! И чем выше, гад, садит, тем больше тырит. И с государства, и с таких, как вы! Отчего ж им никто слова не сказал? Они не взяточники и спекулянты — настоящие мародеры, кровопийцы! И вы зачастую знаете о том, но молчите. Слабо с такими ботать! У них — власть, а она — сила! Вот вы и ссыте хавальники открыть. Знаете — захлопнут. И погасят где-нибудь в каталажке.

— Таких негодяев по пальцам счесть. Но и их — судят, конфисковывают имущество. На них имеются контролеры, ревизоры, всякие комиссии…

— Во-во! Они и есть первейшие вымогатели и жулики! После начальников. Глянь, у кого первого машины появились? У проверяющих! А с хрена взялись, если их оклада на курево не хватит? Я б таких и проверять не стал. Враз за жопу и в конверт! — хохотнул Косой.

— Что ни чирей, то жиреет. У них и дача, и машина, и блядей ворох! И главное — их никто не лает. Наоборот. Больше возможностей дают. А чем они лучше иль умнее нас? Да и вы, дай возможность, такими же стали бы. Не лучше! И забыли бы, что ближний тоже жрать хочет. Мы вот с кентами делимся. По- честному. Вы на такое не способны…

— Слушай, может, хватит нам соль на хвост сыпать? Интеллигент из-под моста! Знатоки красивой жизни бардаков! Да вы и на войне у погибших, не только у немцев, а и у своих, золотые коронки вырывали, снимали часы. Даже обувью покойников не брезговали! Когда вы освобождали село или город, сразу принимались за грабеж! Неправда, скажешь? А сколько баб и девок изнасилованы рокоссовцами? Вас не столько немцы, сколько свои боялись! С добра ли это? Да вы со старух кресты сдирали, не стыдясь! Сколько детей из-за вас несчастными остались? Выбивая немца, вы сжигали села, не думая о людях. Потому что сами по-человечески не жили никогда! Говорите, разбираетесь во многом. А кому от того польза? Один вред от ваших знаний. Чистоплюи! У государства они берут! Нет, это придумать надо! Не воруют! Свое берут! А вы туда положили что-нибудь? — закипел Илларион.

— А потому и берем, что даже за работу, самую тяжелую, не платило оно достойно. Оплачивало смертельный труд медными грошами. Каких не только на жизнь, на жратву не хватит. Самому. О семье и говорить не приходится. Потому само государство виновато в том, что мы воруем. Создать нормальные условия — жила тонка. Вот и считай: чем больше воров, тем слабее государство, тем больше всякого жулья, дешевле жизнь человека. И никакие мусора не помогут. Придет время, легавые на нас вкалывать станут, когда усекут, где навар жирней.