Эльмира Нетесова - Клевые

— А пыталась жить иначе?

— Как? Об чем речь?

— Ну замуж выйти, жить семьей? Иль не предлагали тебе такое.

— Было! Один чувак клеил! Поимел меня, а рассчитаться не думал. Лопухом прикинулся. Давай меня спрашивать, что я умею. Смогу ли я корову подоить, свиней накормить, быка отвести на выгон, у кур яйца собрать, приготовить пожрать, да в избе прибрать? Я офонарела! Не врубилась, к чему клонит. И ответила, если он деньги не отдаст, я не только у кур, у него яйца оторву. И скажу, что таким он в свет народился! А мужик обиделся. Отвечает, мол, не думал, что на дешевку нарвался. Решил, что пришелся по сердцу, вздумал осчастливить меня, взять в бабы, ввести в дом как жену. Что он не крученый, на хозяйстве живет. Хотел семью завести со мной, а кто своей бабе за утеху платит? Что он меня на всю судьбу приглядел. А моего согласия не спросил. Я его послала подальше, под хвост корове! Прихватила за душу. Тряхнула так, что о женитьбе думать забыл. Отпустила, когда отбашлял. Долго потом обходила всех, от кого навозом несло. Они — первые жлобы. Но и смеялась долго, когда вспоминала его. Он прежде, чем про женитьбу сказать, все кликухи коров и свиней назвал.

— Простой человек! И, видно, не врал. Те, кто на земле вкалывают, редко спешат жениться. Присматриваются годами. А этот торопился. Видно, ты ему понравилась…

Катька отмахнулась. Глянула в лицо Юрия.

— Скажи, зачем тебе надо про меня так много знать?

— Видишь ли, Катюша, я считаю, что в жизни не бывает слу

чайных встреч, знакомств. Все для чего-то нужно. Вот и я уже много лет живу один, — внезапно умолк Юрий.

— А почему? Иль на Камчатке не всем бабы достаются? Или их у вас по лотерее выигрывают?

— Хватает женщин всем. Не думай, что у нас медвежий угол!

— А почему один живешь?

— Однолюб! Не умею размениваться. Ты у меня первая после жены! Не веришь?

— Юра, я не знаю тебя. Расскажи, кто ты?

— Моя жизнь скучная в сравнении с твоей. Работаю рыбаком. С весны до глубокой осени — в море. Зимой живу на берегу в поселке Октябрьский. Уже много лет.

— А как на Камчатку попал?

— По вербовке. Поехал на сезон, на путину. Хотел деньжат подзаработать. Я тогда едва закончил школу. Думал, заработанных мне хватит, чтобы поступить в институт и прожить год. А на стипендию одеваться. Мечтал в авиационный поступить. Но когда приехал в Октябрьский, все закрутилось иначе. Я до вербовки знал о Камчатке лишь понаслышке. Тут же впервые увидел настоящее море, вулканы, громадных рыб. Ты когда-нибудь видела чавычу? Эта рыба одна весит до шестидесяти килограммов. Если я ее возьму за голову и взвалю на плечо, хвост по земле волочиться будет. Я ее поначалу за акулу принял. Боялся подходить близко, а вдруг ноги откусит. Потом привык. Работал на разделке рыбы. С утра до ночи. Поначалу только рыбу ел. Во всех видах. Вареную и жареную, вяленую и копченую, соленую и маринованную. Чавычу и кету, нерку и кижуча, семгу. Горбушу даже в руки не брал. Уж на третьем месяце картошки захотел. А потом и вовсе поостыл к рыбе. Приелась, надоела.

— А как с заработком было? — перебила Катька.

— Никто не пожаловался. В месяц до семисот рублей выходило. В те годы было очень много.

— Чего же не уехал? С жадности? Не смог с заработками расстаться? Еще хотел?

— Нет! Не потому! Жену встретил…

— А почему женился на той, какая на целых шесть лет старше?

— Послушай, Катька, моя жена была самой лучшей! Она не путалась ни с кем. Ее никто не валял на берегу, не зажимал в темном углу, не лапал. Она не пила и не курила. Не позволяла себе вольности, как многие другие. К тому же она не была сезонницей, и в Октябрьский приехала по распределению института и работала в школе преподавателем физики.

— А чего она в девках засиделась?

— Училась в институте! Серьезная девушка.

— Сколько ей лет было, когда вы поженились? — полюбопытствовала Катька.

— Двадцать четыре года!

— Ого! И до того времени она в девках была? — округлились глаза у Катьки.

— Да!

— Нечастный Юра! Выходит, никому не была нужна! И только ты ее подобрал, старуху! — возмутилась Катька.

— Не смей так говорить о ней! Таких, как ты, там было много. Молодые, озорные! Они ребят меняли, как перчатки. За ночь с двумя, с тремя. Ладно бы с парнями. Случалось, даже со стариками. Лишь бы свою трешку или пятерку сорвать. Хоть с козла! Насмотрелся я там на вашего брата до тошноты! Ни одной серьезной девки. Одна шелупень, накипь. Когда свою встретил, ожил. Она была чистой, как ромашка. И я даже слышать не хотел о возрасте! Из-за нее не вернулся домой. Остался на Камчатке. Целый год за нею ходил тенью, пока вымолил согласие стать моей женой.