Эльмира Нетесова - Фартовые

— Линяем отсюда, — предложил Цапля Дяде.

Тот сделал знак рукой — подождать. И спросил:

— Ну, что, фартовые, когда на дело? Кто со мной пойдет?

— Слушай, Дядя, если тебя твой кент звезданул по калгану, невелик твой понт в «малине». Знать, говно ты, а не пахан.

И зад готов лизать всякому. Фалуешь к себе? А где остальные твои кенты, кроме этого мудака? Слиняли в другие «малины», и ты в жопе остался? Вот и следи там. А к нам не рисуйся. Мы без тебя дышать станем. Усек? — ответил, поразмыслив, Кубышка.

— Лафово трехаешь, кент! Дай ему под сраку пару горячих!

— Воротите для начала выкуп, который я за вас в притоне дал. И то, что на первое время получили. Не то вас в клочья разнесу, козлов! — рявкнул Дядя, вскочив со скамьи.

Багровое его лицо вспухло от гнева, глаза сверкали лютой ненавистью, широкие ноздри раскрылись. Рот ощерился, открыв крепкие, желтые зубы. Волосы копной поднялись на голове. Кулаки, скрипнув, побелели. Дядя был страшен.

Он схватил за грудки двоих, попавшихся под руки кентов, поднял их в воздух высоко над головой, зашвырнул в угол, как пустые мешки.

— Башли на кон! — грохнул Дядя по столу так, что у того обе ноги, хряснув, сломались.

Дядя шагнул к Кубышке, взял за глотку:

— Трандеть мог, давай башли! Два куска. Иначе поплатишься.

— В деле не были. Где возьму?

— В транде! — рявкнул пахан, развернув Кубышку, дал ему пинка коленом так, что тот, открыв дверь головой, вылетел из будки.

— Фартовых бить! — вскочил лохматый, кряжистый кент. И, прыгнув на Дядю, воткнулся тому головой в живот.

Пахан успел схватить его за шею, сдавил пальцами накрепко. Вор взвыл. Ему на выручку бросилась «малина». Фартовые сплелись в клубок, злой, крученый.

Цапля орудовал кастетом, «отключая» не успевших еще окрепнуть на воле воров одного за другим. Когда вместе с Дядей выдавился из будки, сказал коротко:

— Пусть одыбаются, сами свататься прихиляют. Теперь смываемся.

Кубышка стонал около будки. Завидев Дядю с Цаплей, сказал коротко:

— Припомню вам, падлам, свое, на узкой дороге не попадайтесь.

— Где моя доля, мой положняк? — решил не откладывать разговор Цапля.

— А общак-то у нас увели, — темнея лицом, признался Дядя.

У Цапли руки повисли:

— Кто?

— Забыли доложиться. Нет башлей, нет рыжухи, даже

майданы растворились. Кто? Да может ты, а может кенты. Но их застукали. А значит, вместе с общаком.

— Но в притон все с голыми руками пришли, — не верил Цапля.

— Видать, не все пришли. Кто-то вернулся, — размышлял Дядя.

— Так чего ж молчал? Чего сразу не трехнул? — взвизгнул Цапля.

— Теперь чего базлать? Думал, «малину» сколотим, дело исправим. Оно, гляди, как вывернулось.

— Может, ты не на том месте шарил башли? — не верилось Цапле.

— Ты меня научи, где я их держал? — обрубил Дядя.

— А может, кенты переложили?

— Э-э, нет, кент. Я другое чую. Кто-то, кентель спасая, засветил наш общак Яровому. «Сам придешь», — вспомнилась Дяде уверенность следователя: «Накрыл кентов, забрал общак, вот и решил, что деваться мне некуда. Ну какой пахан без башлей и фартовых? Ему прямая дорога либо в зону, либо на погост».

И пахан не ошибся в своем предположении.

Самый плюгавый из фартовых решил вырвать для себя шанс у фортуны. Он давно и люто ненавидел Дядю. Он не спал ночами, зная, что тот остался на воле с громадными деньгами. Это мешало жить. «Уж если не ему, не «малине», тонне пахану», — решил законник. И, поваляв ваньку на двух допросах, на третьем раскололся целиком.

Успей Дядя на день раньше, забрал бы общак. Теперь от него и следов не осталось, помимо длинной описи в столе Ярового.

…Цапле стало смешно. Вдруг, ни с чего нашло на него это. Ведь вот что держало его в «малине» — призрак навара, надуманный понт. За него столько крови пролито, за него столько ходок придется отбыть. С ним столько надежд было связано. Все они лопнули. Мошна оказалась пустой. А значит, не за что держаться, не на что надеяться, нечем грозить. Хорошо, что это оказалось на сегодня не главным в жизни. Иначе — с ума можно было сойти.

Дядя присел на поваленную березу в сквере. Закурил. Цапля смотрел на него равнодушно.

— Я знаю, что ты теперь думаешь, — заговорил пахан. И продолжил тихо — Башли и кентов просрал. Ты единственный уцелел и по нашему закону можешь пришить меня за полный провал. Один за всех со мной свести счеты.

— Могу, — не стал отрицать Цапля.

— Я и не прошу себе жизни. Видать, фортуна вовсе отвернулась от меня. Одно еще за мной. Последнее. Берендей. Его сюда надо. Сам все обрисую, чтоб знал, кому — грев, а кого — под пером надо держать. Потрехаем о кентах, каких в «малину» сфаловать надо.