Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Дочь пахана

— Ей фартовые сказали, когда она вернуться может?

— Зачем? Она и сама торопиться не станет. Баруху учить не надо! Понимает, гости у нее — особые…

— А чья малина спицами убила? Как думаешь?

— Этот способ — старый. Им все кенты владеют. Любой мог пришить.

— Не знаешь, кто раньше предпочитал останавливаться возле горполиклиники? Бок о бок. Сам говорил, что кенты не без мозгов, случайно нигде не остановятся.

— Кенты хазы меняют чаще, чем носки. Не могу вякать. Кто приморился у барухи, не допру. Любая малина могла. Но коль лягавых замокрили, теперь туда никто шнобель не сунет. Хаза фаршманулась. Лягавые возникли. Для фартовых это — навсегда! Теперь ту хазу не стремачите. Законники — не возникнут.

Семен ночами не спал. Волна убийств, грабежей захлестнула город. Гибли работники милиции. Их перестало хватать. И тогда в Ростов из Краснодара было отправлено подкрепление — выпускники милицейского училища. Они ехали в пяти вагонах, совсем мальчишки — романтики, начитавшиеся детективов. Они мечтали стать героями, самыми бесстрашными, мужественными и сильными. У некоторых пушок над губой пробился. Первый знак мужания. Им гордились, как медалью.

В новых формах, с чемоданами отправлялись они под вечер с перрона, где их провожали отцы и матери, бабки и деды.

Молодое пополнение прятало по карманам от родительских глаз первые пачки сигарет. Им совали на дорогу леденцы и пряники.

Когда поезд отходил от перрона, вслед ребятам неслось:

— Пиши почаще!

— Береги себя!

— Да сохранит тебя Бог! — крестили бабки уходящий поезд. Может, их молитвы были услышаны Господом. И предотвратил он крушение состава.

Машинист чудом успел затормозить. Рельсы впереди были

разобраны на добрую сотню метров. Кто-то знал о прибывающем пополнении и решил помешать…

Машинист вытирал холодный пот со лба. Его помощник, ухватившись руками в поручни, смотрел на рельсы, шпалы, вздыбленные в кучи, матерился грязно, проклинал варваров.

— Стрелять бы таких из автомата. Попадись! Своими руками перекрошил! Уложил бы потрохов одной очередью! — сдавливал мужик громадные руки в кулаки.

Уцелело пополнение на железной дороге. Ни один не погиб. И ребят было решено привезти в Ростов автобусами. Многие из них уже поняли, что работа будет не только трудной, но и опасной.

На подъезде к Ростову, на автобус с курсантами внезапно упал лопнувший провод с линии высокого напряжения. Ребят и водителя стало бить током. Водитель еле вывел автобус из опасного места, и матеря всех и вся, поклялся сегодня же уволиться из автобусного парка.

Ребята выскочили из автобуса, чтобы хоть немного прийти в себя. Возвращаться на свои места им не хотелось.

Этой же ночью ростовская шпана выбила все стекла в общежитии, куда поселили пополнение, и жестоко избила ребят, ворвавшись под утро в комнаты.

Некоторые из курсантов попали в больницу, а двое — в реанимацию. Досталось всем, каждому. Никого не обошла вниманием ростовская шпана. Никого из нападавших не удалось схватить, задержать. Банда налетела и скрылась ураганом, посеяв в душах ребят страх и сомнение в собственных силах.

И тогда было решено оставлять на вахте — внизу — вооруженную милицию.

Седой предупреждал Семена, чтоб курсанты не высовывались в город по одному, по двое. Не лезли бы на окраины, не заходили бы на барахолку и в пивбары, не появлялись бы в горсаду на танцплощадке, если хотят выжить. Но молодые никогда не слушали советов. И уже в первый же день не досчиталась милиция троих курсантов. Двоих нашли засунутыми в канализационный люк. Третьего — повешенным в подворотне.

А фартовые лишь Набирали силу. И действовали внезапно, быстро. Появлялись там, где их никто не ожидал.

Средь белого дня избили охрану инкассаторов — двоих милиционеров. И, отняв сумки с деньгами, не дали дойти до банка несколько шагов.

Начальник милиции не уходил с работы допоздна. За последнюю неделю он заметно сдал. Ни одной ночи не спал спокойно.

Прокуратура тоже не бездействовала. Расследовала убийства, ограбления. Забывая, когда кончалась ночь и начинался день. Грань была потеряна и стерта.

Но и милиция, и прокуратура не могли задержать ни одного виновного.

Семен теперь приезжал домой только под утро. Валился, не раздеваясь, на диван, на час-другой. Проглотив что-то на ходу, снова убегал на работу, забывая даже о детях. С Седым он виделся редко.

Земнухов понимал, догадывался, что происходит в городе. Но ничем не мог помочь. Он знал, стоит ему выйти из дома, фартовые тут же расправятся и отплатят Семену и его семье за то, что приютили у себя фаршманутого.