Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Дочь пахана

— Кончай, Задрыга, комедь ломать! Все в ажуре! Классно ломалась в сдвинутую.

— Вот это да! А я за верняк принял! — удивлялся пахан малины, глядя на улыбающуюся, нормальную Капку, какая уже успела вернуть по местам глаза, рот, язык. И голова ее уже не дергалась. Скрюченные руки и ноги выпрямились.

— Нарисуйся в побирушку! — потребовал Сивуч.

Капка мигом нацепила серый старый платок. Села на пол,

поджав под себя ноги, затряслась всем телом, мелко, часто. Глаза косыми стали, лицо моментально собралось в морщины и стало похоже на печеное яблоко.

— Вот это класс! Увидел бы, не поверил, не признал бы Задрыгу! — восторгались фартовые.

А та встала, скрипя всеми костями, причитая и охая, хромая на обе ноги, пошла к кентам, гнусавя занудливо и жалобно:

— Подайте старухе на пропитание. Помогите, люди добрые! — руки кентов невольно в карманы зашмыгали.

— Тьфу ты, черт, вовсе с панталыку сбила! — рассмеялся один из воров, вспомнив, что перед ним — Капка.

— Лафово настропалил «зелень»! — хвалили законники фартового, жалея, что их в свое время такому не обучали. А уж как пригодилось бы, как выручило бы умение ломать комедию.

•— Без этого нынче совсем невпротык! Вон малина Гнилого, пацана ты для них сделал, так теперь они на большой

дышат. Наметили себе точку, вначале пацана туда воткнут. Он, змей, возле банка побирался. Слепым прикинулся. Зенки на макухе держал. И все запомнил хорек. Когда инкассаторы башли привозят, сколько охранников, когда открывают и во сколько закрываются… А через два дня колонули кубышку подчистую. Пацан навел. Его даже лягавые от банка не выпирали. Поверили, что и впрямь слепой. Он же знал, куда смотреть. И в нужное время зенки из лба выкатывал. Теперь Гнилой с кентами в Сочи приморился, небось. Башлей, хоть жопой хавай. Нам бы такую лафу!

Ведите пацана! Отшлифую, наловчу, тоже задышите файно, — предложил Сивуч.

— Ты не всякого берешь. Особых примариваешь. Где взять такого? Сами не присмотрели. А тех, какие у нас шестерят, ты не возьмешь, — завздыхали законники.

— Что верно, то верняк. Всякого — не приморю. Уж если возьму канаться, только того, кто вором родился. Их — бестий — судьба метит! — усмехнулся Сивуч. И, указав на Задрыгу, продолжил усмехнувшись:

— Вот эту мамзелю, едва сюда привели, она давай дом шмонать. Я ее припутал, дал легонько по сраке. Она такой вой подняла — вся малина переполошилась. Думали — мокрят Задрыгу. Она же, сучка грязная, из хари своей паскудной козью морду скорчила и вопит так, что в хазе стекло зазвенело, как сявка зубами — на разборке. Да так жалобно, что меня пробрало. Я к ней — прощения просить. А Задрыга вывалила брехуна по самые колени и ботает:

— Манала я тебя, старый пидер! Прихиляет пахан, натянет глаз на жопу, чтоб не махался. И клешни твои, вонючие, вырвет. Допер, мудак гниложопый, мартышка немытая?

— Я ее за лопухи и к пахану! Мол, забирай выродка от греха подальше. А Капка повернулась, свинячью улыбку изобразила. И давай меня старого передразнивать — гузном трясти, ноги раскорячивать, сморкаться и вонять! Всего вывернула! — сознался Сивуч под громкий хохот.

— За это я и взял стерву! Готовая кентуха! Все чисто обделывает. И все ей легко дается….

— Актриса! — похвалил пахан.

Никто из фартовых не мог предположить, как буйствовала, как негодовала, как не любила эти занятия Задрыга, пока не рассказал ей Сивуч о некоторых случаях из жизни малин, чьи пацаны умели ломать комедию.

— Тебе, мамзели, куда ни шло… Хоть побирушку иль дурку изобразить. А вот пацану попробуй старушечьим скрипом ботать. А надо было. В меховом магазине прикипелась в уборщицах старая алкашка. Ее, сукотку, за блевотин в покупательском зале пинком из магазина вышвыривали. А тут — товар пришел. В магазине четыре склада. В какой с них товар сгрузят? Ведь там — соболь, норки, горностай, песцы, кунички! Аж дух прохватывало! Та алкашка все за бутылку ботала. Тут же — ужралась до визгу и попала в горячке ночью в больницу. Не вытащить ее оттуда. Вот тут-то и сработал пацан. Обрядился под старуху. Его и запихали в складе ажур навести. Он дурака не валял. Заодно все высмотрел. На пластилин снял отпечаток складских ключей. И чтоб ты думала? Все, как по маслу прошло. Без шухера!

— И никто его не рассмотрел?

— Кому был нужен? Он голос той алкашки точь-в-точь скопировал. Бабка с ума б спятила, услышь свое повторение. Когда мех увели со склада, Лягавые и продавцы мозги посеяли от удивления, как это воры склад открыли, не ломая замка? И все ту ханыгу винили, мол, видно, она ключи не раз теряла по пьянке, а воры и уследили, воспользовались.