Клайв Касслер: Средиземноморский пират

— Может, мне лучше остаться около вас, майор, пока не принесут носилки.

— Спасибо, — отозвался Питт; его удивило сочувственное выражение прежде безразличного лица Вудсона, — я в порядке. Зак тут собирался отправить меня в госпиталь, полный прекрасных медсестер, не правда ли, Зак?

— Сожалею, — улыбнулся Закинтас, — пока военно-воздушные силы не изменят свою политику относительно набора на военную службу. Боюсь, что только госпиталь на Брейди Филд имеет приличные возможности для лечения пулевых ранений, но там медбратья.

Прибывшие санитары немедленно уложили Питта на носилки.

— Ну ладно, — согласился он, — по крайней мере, проеду первым классом. — Вдруг он приподнялся. — Черт! Я совсем забыл. Еще одно дельце. Где Спенсер?

— Я здесь, майор, рядом. — Рыжебородый морской биолог выступил из-за Вудсона. — Что я могу для вас сделать?

— Передай мои комплименты командиру Ганну и сделай ему подарок от меня.

Спенсер заметно побледнел при виде окровавленной ноги Питта:

— Считайте, уже сделано.

Питт облокотился на одну сторону носилок:

— В наружной пещере, на глубине шести метров, много маленьких трещин и разломов на северной стене. У одной трещины над входом плоский выступ скалы. Если она еще не удрала, то внутри вы найдете Задиру. Невероятное удивление отразилось на лице Спенсера:

— Задира? Вы серьезно, майор?

— Я должен был узнать Задиру, когда увидел ее, — шутливо ответил Питт. — Стоит только увидеть ее, и уже никогда не забудешь.

Спенсер присвистнул:

— Невероятно. Я уже начал думать, что такое животное не существует, — он замолчал и задумался. — Господи, я же не могу повредить ее гарпуном. Сетка, если бы только у меня была сетка.

— Есть только один способ поймать Задиру, — улыбнулся Питт. — Схватить ее за плавники.

Боль резко усилилась. Питт больше не чувствовал ногу. Огни прожекторов слились в одно огромное пятно, от которого болели глаза. Казалось, что все медленно кружилось, а голоса доносились издалека. Затем санитары на носилках подняли Питта с палубы, двигаясь так медленно, что ему показалось, словно они плыли по клею. Он в последний раз поднял голову.

— Зак, еще один вопрос, — голос Питта был еле слышен. — Как настоящее имя девушки?

Зак взглянул на Питта, и его глаза улыбнулись.

— Ее зовут Эми.

— Эми, — повторил Питт. — Никогда раньше не встречался с девушкой по имени Эми. — Он расслабился и откинулся на носилки, закрыв глаза. Последнее, что он помнил, перед тем как провалился в темноту, — это звук одинокого выстрела, раздавшегося где-то в глубине лабиринта.

Везде, насколько хватало глаз, была видна сияющая голубизна неба. Солнце пекло нещадно, и стояла невыносимая жара. Высокие белые здания возвышались в сверкающем солнце, как точеные горы, и отражали горячие лучи на черный асфальт проспектов внизу; движение было очень напряженным, а тротуары были заполнены толпами спешащих на ланч служащих, когда Питт толкнул одну из высоких стеклянных дверей и, прихрамывая, вошел в прохладный вестибюль Отдела по борьбе с наркотиками.

Для холостяка, подумал он, самая замечательная штука в Вашингтоне — это обилие девушек, любого возраста, роста, телосложения; они толпятся, как рой саранчи, в каждом правительственном офисе города.

Их многообещающие взгляды так и притягивают изголодавшиеся мужские глаза. Питт изобразил одну из самых обаятельных дьявольских улыбок, подходя к троице хихикавших девушек-секретарей, дежуривших у лифта. Они улыбнулись в ответ, сопровождая улыбку традиционным сочетанием беглых и сдержанных взглядов, которые обычно женщины бросают на незнакомых мужчин, и, повернув головы, проводили его глазами по вестибюлю.

Мгновение спустя, разыгрывая роль раненого воина, идущего на поправку, Питт тяжело оперся на трость и шагнул из лифта на толстый ковер восьмого этажа. В центре приемной дюжина девушек, выставивших напоказ лес одетых в нейлон ножек, сидела за дюжиной столов и быстро печатала на дюжине пишущих машинок. Ни одна не подняла головы, чтобы взглянуть на него. Он медленно подошел к полногрудой блондинке, на чьем столике стояла табличка с надписью: «Информация». Некоторое время он смотрел на неё, наслаждаясь зрелищем.

— Извините.

Она не услышала его из-за треска машинок.

— Извините меня, — громче повторил Питт.

Она повернула голову и заметила его:

— Чем я могу вам помочь? — Голос был холодным, большие глаза смотрели недружелюбно. Питт удивился, чем он мог вызвать такой ледяной прием. Белый свитер-водолазка, зеленая спортивная куртка, носовой платок, аккуратно торчащий из нагрудного кармашка — все это должно было характеризовать его как важного вашингтонского чиновника.