Клайв Касслер: Средиземноморский пират

Сандекер передвинул сигару в угол рта:

— Что там, черт возьми?

Директор, все еще улыбаясь, встал и положил руку на плечо адмирала:

— Кажется, ваше морское чудо оказалось живородящей женской особью. Вследствие чего, вы, сэр, теперь стали гордым папой здоровенького детеныша Задиры.

Невыносимая жара начала спадать, и тени значительно удлинились при свете вечернего солнца, когда Питт, прихрамывая, вышел на тротуар. Он остановился и посмотрел на город. Улицы были заполнены спешащими домой машинами, а скоро все окружающие здания станут молчаливыми и опустевшими. Он посмотрел на Капитолий, возвышавшийся вдали; его белый купол казался совершенно золотым в лучах заходящего солнца, и ему на память пришла другая картина, на далеком берегу, с белым кораблем и лазурно-голубым морем. Казалось, все это было так давно.

Джордино и Закинтас спустились по ступеням и присоединились к нему.

Закинтас оживленно заговорил:

— Джентльмены, я полагаю, раз мы все веселые и общительные холостяки, то мы можем объединить наши усилия и слегка поразвлечься.

— Я согласен, — отозвался Джордино.

Питт пожал плечами с наигранной грустью.

— Я весьма сожалею, но должен отклонить ваше заманчивое приглашение. У меня уже есть договоренность.

— Полагаю, это имеет отношение ко мне, — простонал Джордино.

Закинтас засмеялся:

— Ты совершаешь большую ошибку. У меня имеется маленькая черная книжечка, где есть номера телефонов самых лучших в Вашингтоне…

Закинтас вдруг резко остановился в середине высказывания и уставился на улицу, его глаза широко раскрылись от изумления.

Огромный черно-серебристый автомобиль тихо подкатил к обочине и остановился. Элегантный по дизайну, величественный по форме, царственный автомобиль казался совершенно неуместным среди более современных транспортных средств, как королева среди суетливой толпы своих подданных. И словно в дополнение ко всему, симпатичная темноволосая девушка гордо восседала за блестящим рулем.

— Боже праведный, — изумился Закинтас. — Это же Майбах фон Тилля. — Он повернулся к Питту. — Как же ты сумел заполучить его?

— Добыча принадлежит победителю, — лукаво улыбнулся Питт.

Джордино приподнял бровь:

— Теперь я вижу, что ты подразумевал под громоздким сувениром. Я только могу добавить, что второй твой сувенир тоже весьма не дурен.

Питт распахнул переднюю дверцу автомобиля:

— Полагаю, вы знакомы с моим очаровательным шофером.

— Она напоминает мне девушку, которую я однажды встретил у Эгейского моря, — улыбаясь произнес Джордино. — Но эта выглядит гораздо привлекательнее.

Девушка засмеялась:

— Только чтобы показать, что лесть вознаграждена, я прощаю вам ту дикую прогулку по лабиринту. Однако в следующий раз предупредите меня, чтобы я могла надеть что-нибудь более приличное.

Джордино выглядел совершенно смутившимся:

— Я обещаю.

Питт повернулся к Закинтасу. Легкая улыбка играла на его губах:

— Ты можешь сделать мне одолжение, Зак?

— Все, что в моих силах.

— Я бы хотел позаимствовать одного из ваших агентов на пару недель. Как думаешь, ты сможешь устроить это?

Закинтас взглянул на девушку и кивнул:

— Думаю, да. Отдел обязан тебе слишком многим.

Питт сел на переднее сиденье и захлопнул дверцу. Затем он протянул свою трость Джордино:

— Возьми. Я думаю, она мне больше не понадобится.

Прежде чем Джордино нашел подходящий ответ, девушка нажала на газ, и огромный лимузин влился в общее движение.

Джордино следил за массивным автомобилем, пока тот не свернул за дальний угол и не скрылся из вида.

— Что ты скажешь насчет устриц с грибами в белом винном соусе?

Закинтас покачал головой:

— Боюсь, я никогда не шагну дальше замороженных обедов быстрого приготовления.

— Ну, в таком случае ты можешь хотя бы купить мне выпить.

— Ты забываешь, я всего лишь бедный гражданский служащий.

— Тогда рассчитывай на меня как на один из вариантов по оплате твоего счета.

Закинтас попытался казаться серьезным, но не смог. Улыбнувшись, он пожал плечами.

— Пойдем?

— Давай.

Так, рука об руку, к изумлению прохожих, высокий Закинтас и коротышка Джордино, напоминавшие всемирно известных Мутта и Джеффа, зашагали по тротуару в направлении ближайшего бара.

Мэй Дэй! — Международный сигнал бедствия.