Андрей Константинов - Выдумщик (Сочинитель-2)

Вот так и всплыло имя Андрея Обнорского… Череп так удивился, что даже не сразу поверил Милке, но врачи утверждали — девушка не врет, выдаваемой ею информации можно верить… Позже Карасева рассказала и о том, что Обнорский пытался помочь ей уехать, выбил даже специальную «дотацию» из шведского благотворительного фонда… Черепу нетрудно было увязать в одну логическую цепочку эту «дотацию» и передачу через Милку Плейшнеру документов о партии «Абсолюта». Бывший «комитетчик» понял, что Обнорский действовал осознанно и расчетливо: журналист сначала использовал проститутку «втемную», а потом хотел «обрубить конец» — и прокололся… И тут вставали новые вопросы. Механику действий Обнорского Череп уяснил, но вот мотивы, двигавшие Серегиным — с ними еще предстояло разобраться… Нет, в самом деле, ситуация-то вырисовывалась несколько необычная: известный в городе журналист совершает ряд действий, никак не укладывающихся в рамки его профессии… При этом журналист оперирует довольно крупными денежными суммами. Это давало основания предположить, что журналист действовал не в одиночку… Череп даже заподозрил поначалу, что за Серегиным могла обнаружиться и тень некогда родной «конторы» — но чуть позже все объяснилось гораздо проще…

Череп, естественно, доложил о полученной от Карасевой любопытной информации своему непосредственному шефу — то есть Антибиотику. Виктор Палыч сначала тоже очень удивился и также, как и Череп, подумал о каких-то непонятных играх неких спецслужб — ведь в Обнорском еще по прошлым делам подозревали бывшего «комитетчика», тот же Гена Ващанов, покойник, подозревал… Собственно говоря, благодаря этим смутным подозрениям Серегин и остался жив после истории с Бароном и «Эгиной» — то есть не только из-за них, но и из-за них в том числе… Связываться тогда с журналистом не стали — смысла особого не было, да и других забот хватало… Думалось, что парень затихнет навсегда, а он, вишь, злобу затаил, ничему его жизнь не научила…

Да, так вот — когда Череп рассказал о странной роли Обнорского в истории с передачей информации о «водочном контракте» Плейшнеру, Антибиотик долго думал, прикидывал что-то в уме (а умом старика Бог не обидел — это все признавали), и в конце концов его осенило: вспомнил Виктор Палыч, как вскоре после новогодних праздников рассказывал ему один пацанчик, некий Дима-Караул, о том, что видел в Стокгольме бабу, очень похожую на незабвенную Катюшу Званцеву — летом-то девяносто третьего эта тварь неблагодарная из-под карающей десницы выскочила… Впрочем, Дима не ручался стопроцентно за то, что видел он именно Званцеву — но, по его словам, баба в Стокгольме была, по крайней мере, ее полной копией… Дима-Караул, конечно, знал, что в свое время Виктор Палыч очень хотел добраться до Катерины (старик любил все дела до конца доводить), пацанчик объяснил, что хотел было проследить за случайно встреченной женщиной, но потерял ее в толпе… (На самом-то деле Дима просто «застремался» тогда, в Стокгольме. Про Екатерину Дмитриевну ведь говорили, что она была бабой крутой и с очень непростыми завязками… Вот и не рискнул Дима «светиться» — тем более, что дело в Швеции происходило, где полиция совсем «отмороженная» — с ней «добазариваться» сложно.)

Рядом со Званцевой (или с похожей на нее женщиной) в шведской столице крутился какой-то парень, которого Дима не видел раньше, но которого хорошо запомнил на всякий случай — запомнил и описал его Антибиотику… Старик рассказ выслушал, посетовал на Димину нерасторопность, но похвалил за рвение — похвалил и забыл об этой «теме» до поры… Ну, в самом-то деле — не начинать же по такой мутной наколке поисковые операции в Стокгольме? Тем более, что Дима, и впрямь, мог обознаться…

Но после доклада Черепа о результатах «работы» с Карасевой, рассказ Димы всплыл в памяти Антибиотика — старик, наверное, и сам не смог бы объяснить, почему… Наверное, по ассоциации — «Абсолют»-то из Швеции шел, и бабу ту Дима в Стокгольме видел, а не на Мадагаскаре… Вспомнил Антибиотик и приметы парня, который рядом с той бабой был. Приметы эти очень к личности Обнорского подходили — Виктор Палыч его фотографии смотрел несколько раз, а то, на чем приходилось «заостряться», старик никогда не забывал… Вот тут Антибиотик и утер нос Черепу, который, между прочим, тоже был в курсе Диминого рассказа — но не вспомнил его вовремя, не «проинтуичил»… Виктор же Палыч немедленно приказал Караула в кабачок «У Степаныча» выдернуть, где парню предъявили фотографию Обнорского. Дима сразу же опознал в журналисте парня, сопровождавшего бабу, похожую на Званцеву. Круг замкнулся…