Андрей Константинов - Выдумщик (Сочинитель-2)

Потом они смотрели телевизор, целовались, ели, пили, снова целовались, пели русские народные и эстрадные песни — короче говоря, когда подошел Новый год по стокгольмскому времени, оба уже были в хорошей «кондиции» и думали только о вещах светлых и радостных… И, наверное, не трудно догадаться, каким было второе желание Андрея из загаданных им в эту ночь…

В квартире они, конечно, не усидели — выскочили на улицу погулять, проветриться, посмотреть на веселящихся от всей души шведов… В общем, и у Андрея, и у Екатерины давно уже не было такого настоящего праздника… Наверное, они оба его заслужили, наверное, они оба его выстрадали.

Почти весь первый день Нового года Катя и Андрей проспали, а под вечер, проснувшись — оба не выразили ни малейшего желания отходить от кровати далеко и надолго. У них начался какой-то эротический «запой» — двое суток пролетели мгновенно… Обнорский и Званцева ласкали друг друга всеми возможными способами до полной одури, а когда силы исчерпывались — говорили, говорили, говорили… О чем? Да трудно даже объяснить, о чем — о жизни, если коротко… Обо всем сразу они говорили — и об эпизодах из собственных биографий, и о книгах, и о проблемах кинематографа, и о журналистике, и о современном бизнесе, и даже о политике… По какому-то политическому вопросу они даже начали чуть ли не всерьез спорить (речь, кажется, зашла об отстаивании стратегических интересов России на международной арене), и спор этот стал весьма эмоциональным. Слава Богу, у обоих хватило чувства юмора для оценки комичности ситуации — лежат в постели, голый мужчина и голая женщина обнимаются, гладят друг друга и спорят о политике… Анекдот, да и только — с русской спецификой.

Эти двое суток, в течение которых Катя и Андрей почти не размыкали объятий, очень много дали и ей, и ему… Катерина и Обнорский стали намного ближе, намного «роднее», если так можно выразиться… Они словно врастали друг в друга — и процесс этот был бесконечно приятен для обоих… Лишь вечером третьего января они выбрались из квартиры на большую прогулку — но и на улице Катерина и Андрей продолжали обниматься, словно школьники…

Они шли по Свеавэген [33], размышляя, в какой бы ресторанчик зайти поужинать, как вдруг Обнорский почувствовал необъяснимую тревогу — была у Андрея такая особенность, иногда он мог ощущать опасность «кожей», воспринимать враждебный взгляд, даже если он был направлен в спину… Способность к такому восприятию обострялась обычно тогда, когда Серегин пребывал в состоянии сильного нервного или эмоционального возбуждения… В данном случае, наверное, Андрею помог эмоциональный запал «эротического запоя»… Да, в общем, неважно, что именно ему помогло — важно то, что, ощутив вдруг тревогу, Серегин быстро обернулся и столкнулся глазами с рослым парнем в черной кожаной куртке, стрижка и уши которого навевали очень неприятные ассоциации с родимой российской «братвой».

Андрею лицо стриженого было абсолютно незнакомо — а Обнорский обладал очень хорошей памятью на лица… Парень в кожанке, кстати, смотрел не столько на Серегина, сколько на Катерину, и во взгляде его легко читалось удивление… Андрей быстро отвел глаза от лица стриженого и с самым беззаботным видом наклонился к Катиному уху:

— Катюша, только спокойно… Незаметно и естественно оглянись — метрах в пяти позади нас рослый стриженый парень в черной кожаной куртке, сильно на «братка» смахивает… Приглядись — не твой ли знакомец… Уж больно конкретно он на тебя вылупился.

Катя вздрогнула, напряглась, но поняла Обнорского с полуслова — продолжая улыбаться, она затеяла шутливую борьбу с Серегиным, якобы уворачиваясь от его губ, и развернулась вполоборота…

— Ну? — шепотом спросил Андрей. — Видишь его? Стриженный, высокий, с ломаными ушами и широким носом… Черная короткая кожанка.

Катя нервно передернула плечами:

— Нет… Я не вижу такого… Такого здесь нет…

Андрей обхватил Катерину за талию и, якобы продолжая шутливую возню, поменялся с ней местами — как в танце… Стриженный действительно исчез, он словно растворился в человеческом потоке.

— Может, тебе показалось? — дернула его за рукав куртки Катя.

— Может, — сквозь зубы ответил Обнорский. — Может, и показалось… А может, и нет… Блин-монтана, здесь же русских полно! А из россиян — половина наших, питерских…

Андрей был прав — где-то с 1993 года количество русских, посещавших по разным поводам Швецию, неуклонно росло — система такс-фри выдала беспристрастную статистику: российские покупатели среди всех иностранцев в стокгольмских магазинах вышли на почетное третье место… Не представило особой сложности понять, какие именно категории российских граждан могли позволить себе большие покупки в Стокгольме — это были либо бизнесмены, либо «братаны», либо люди, связанные с первыми или вторыми… Катя и Андрей слышали русскую речь на улицах Стокгольма часто, но до сих пор они как-то не думали, что могут случайно столкнуться со знакомыми, в том числе и не с самыми приятными знакомыми… Срабатывал стереотип, оставшийся еще от советских времен — если ты в Швеции, то, стало быть, оторвался полностью от России и от всех оставшихся в ней проблем… А ведь — на самом-то деле — расстояние между Петербургом и Стокгольмом совсем небольшое, да и визу туристическую получить не так уж сложно…