Эльмира Нетесова - Выскочка из отморозков

— Гера! Пошли ужинать. Я все уже приготовила, всех накормила. Только мы с тобой остались. Так хочется вдвоем с тобой побыть. Соскучилась за день. Прости ты меня за все, — гладила плечи Наталья.

И забыл Герасим обо всем, о чем думал минуту назад. Он расслабился, ожил под руками женщины, тихая, светлая улыбка смела усталость с лица, разгладила морщины, жизнь снова показалась лучшим подарком.

— Знаешь, как меня сегодня удивил Борис? Я вошла в дом и не поверила своим глазам. Все убрано, вычищено, вымыто, каждая вещь на своем месте, словно ничего не случилось. А Борька даже крыльцо помыл, подмел во дворе. Все колья вбил в забор, какие вырвали в драке. И ведь успел! Раньше он убирал в доме. Но это было давно. Я думала — разучился. Нет, все помнит и умеет. Может, возьмется за ум?

— Сам не захочет, заставим, — пообещал Герасим.

Когда они вошли в дом, Борис сидел за столом на кухне. Маленький, подавленный, он впервые переживал предательство и подлость. Мальчишка восторгался крутыми, верил им и даже завидовал. Ведь их боялся целый город. Они называли себя хозяевами, а его, Борьку, корефаном. Но разве друзей жгут в домах? Или приходят к ним с ножами и свинчатками? Ведь выскочи он в тот миг во двор, его урыли бы первым. А значит, он для крутых никто, помогал кормиться, жиреть, воровал у отчима деньги, а они ему доставались тяжко. Но если б не милиция, чем бы все закончилось? Конечно, кого-то пришили б насмерть.

Мальчишка вздрагивает на звук открывшейся двери. Это не крутые, то отчим с матерью пришли. А страх перекрывает горло, бежит пот по спине, и предательски трясутся руки.

— Ты еще не поел? — удивилась Наталья.

— Вас жду, — ответил тихо, виновато глянув на Герасима. Тот, словно ничего не произошло, сел к столу и спросил Борьку:

— Ну что? Не раздумал в деревню ехать?

— Теперь зачем? Бояться уже некого, крутых менты замели.

— Надолго ли? Эти не засидятся. Либо их отпустят, либо сами сбегут. Да и не всех сгребли, кто-то остался на воле. Вот они опасны для нас. Пасти будут до последнего. Отловить всех — тяжко. Еще хорошо, что наш дом кирпичом обложен. Иначе облили б стены и подпалили со всех сторон. Попробуй из такой ловушки вырваться. — Оглядел притихших разом Бориса и Наталью.

— Ладно, ребята, все плохое уже позади. Я не верю, что после случившегося крутые рискнут к нам сунуться. И караулить не станут. В милиции их предупредят. Теперь только Борьке нельзя туда появляться — в их логово. Там они утворят над мальчишкой что хотят, — предупредила Наталья и добавила: — Конечно, сынок, теперь лучше уехать в деревню. Поживи там до зимы. За это время многое изменится, утрясется, появятся новые друзья, забудется пережитое. И хотя не хочется отпускать, знаю, вернешься иным человеком.

Так они и решили. Ночью Наталья сказала Герасиму:

— Пойми правильно. Борис поедет к твоей родне, где помнят и любят тебя. Слыша о тебе всяк день, он поневоле начнет свыкаться с тобой. К тому ж в деревне не побездельничаешь. Там работают все. И нашему сорванцу дело сыщется. Постепенно втянется. Его надо похваливать. Он любит быть нужным. А если привыкнет к деревне, насовсем отойдет от крутых и забудет их.

— Наташ, ты говоришь о нормальных детях. Обычных, домашних. Борька не такой! — сомневался Герасим.

— Одиноко ему. От отца натерпелся много. Не только дружить, оставаться наедине с ним боялся. А я на работе. Куда было деться? Ну и влип… Тут и моя вина есть. Но мальчишки не могут жить взаперти! Им все надо знать, везде себя попробовать. Вот и Борька такой. Уж если вода — подай целое море. Ему мало облака — все небо захочет. Все мы такими росли.

— Мне мечтать было некогда, — глухо заметил Герасим и добавил: — Только бы прижился он там и не сбежал…

Утром Герасим с Борисом сели в автобус. Путь предстоял неблизкий. Почти двести километров ухабистой дороги вели к деревне. Борька ни разу за свою жизнь не уезжал из дома так далеко и надолго.

— Давай к окну садись. Дышать будет легче, — указал Герасим пацану место поудобнее. Тот мигом занял его. И весь путь смотрел в окно.

Он восторгался рощами и перелесками, реками и озерами, множеством цветов. Глаза мальчишки горели восторгом.

— Глянь, заяц побежал! Какой маленький! Посмотри, кто там еще! — указывал на белку.

Увидев лису, выбежавшую из-под куста, подскочил чуть ли не до потолка. Ему непременно захотелось поймать ее за хвост.

— Потерпи немного! В деревне этого добра хоть жопой ешь! — успокаивал отчим, но Борька все вертелся, будто сидел голым задом на крапиве.