Константин Козлов - Западня для ракетчика

— Здорово, — восхищенно выдохнул Ленька, капитан тоже выдал что-то подобающее случаю из армейского лексикона.

— Ты чего орешь? Не знаешь, что ли, в пещерах шуметь нельзя. Еще завалит тут на хрен!

Ленька, беззвучно трясясь, протянул руку в сторону того, что капитан издали воспринял как кучу мусора. Из-под потемневшего, покрытого окислившейся медью шлема греческого гоплита на напарников пялился мертвыми глазницами мертвый череп. Из пробитой нагрудной пластины панциря торчал металлический стержень римского метательного копья. Древний воин когда-то схватил его древко обеим руками и остался навечно в этой позе.

— Да уж, — выдавил с трудом капитан и потряс Леньку за плечо. — Эй, напарник, очнись.

— Вот это да, — прошептал восторженно парень, — сюда же настоящую экспедицию вызывать надо, мы такое нашли…

— Пойдем-ка разберемся до конца, что именно мы нашли, — постарался отвлечь его от жуткой находки Давыдов.

Из зала было два выхода. Проем привел в широкий проход, свод которого поддерживали колонны. Давыдов осветил помещение и вздрогнул: все вокруг хранило следы ожесточенной схватки, на полу валялись короткие прямые мечи, дротики, секира со сломанным древком. Давыдов и его напарник осторожно двинулись дальше. В круге света появлялись все новые и новые немые свидетели битвы. Помятый шлем катафрактария, скелет в бронзовых доспехах, возле него гребенчатый шлем, украшенный гривой когда-то синего цвета. У стены, привалившись к ней спиной, навечно замерла мумия воина в чешуйчатом панцире и истлевших лохмотьях замшевого кафтана. Расколотый щит, который, судя по Голливудовским фильмам, должен был таскать римский легионер.

— Ни хрена не пойму, — Давыдов указал на мумию, — вот этот явно скиф, в зале греческий гоплит. А щит, похоже, римский. Что они тут делили? И почему победители все это бросили?

— Нужно отца звать, может, он разберется? Какая-то битва времен и народов.

— Пойдем, пора закругляться.

Возникшее вдруг ощущение показалось Анатолию настолько необычным, что он замер, предостерегающе подняв вверх руку. Влажная кожа ощутила едва ощутимое движение воздуха. Капитан взглянул на факел, пламя едва заметно колебалось.

— А ну-ка? — Давыдов резво прошлепал в конец коридора. Проход загораживали камни и балки, но пройти было можно. Из-под груды камня виднелся расплющенный медный наруч, заканчивавшийся скрюченной кистью, сжимающей обломок короткого меча. Внезапно возникшая впереди кладка оказалась не тупиком, а всего лишь поворотом, за изгибом которого вдруг ослепительно вспыхнул солнечный свет. Коридор оканчивался крохотной террасой, вырубленной в толще скальной породы. Древний архитектор сделал все, чтобы снаружи она выглядела как обычная расщелина. Давыдов подошел и улегся грудью на камень, игравший роль парапета. Камень был приятно теплым. Внизу всеми оттенками бирюзового и зеленого переливалась водная гладь. Капитан вздохнул полной грудью, рядом тяжело привалился Ленька. Возвращаться в жутковатое подземелье не хотелось, при мысли об этом по спине бегали неприятные мурашки. Давыдов повернулся и прислонился к теплому камню окоченевшей «хвостовой частью». Парнишка довольно щурился.

— Да, такое не каждый — год находят. Тут работы по изучению и все такое на десятилетия…

— Может, прихватим что-нибудь? Как доказательство. Ну, что мы все это не придумали, а, дядь Толь?

— Какой я тебе дядя? Зови просто по имени. А взять что-нибудь, пожалуй, можно.

Коридор с мумиями они прошли, стараясь не задерживаться. Ленька потянулся было за мечом, зажатым в руке воина умершего под завалом.

— Не нужно, — остановил его Давыдов. Что-то в душе требовало соблюдения уважения к воину, погибшему в бою. — Берем шлем, — он поднял часть катафракты, — и вот это.

Капитан поднял римское копье с длинным металлическим стержнем наконечника.

— Пока хватит.

На обратном пути Анатолий старался запоминать подробности увиденного. В зале с колоннами капитан сделал знак остановиться.

— Быстро смотрим, что в другом коридоре, и возвращаемся.

Посреди возвышения он обнаружил мраморный стол беспорядочно заваленный какими-то предметами. Капитан подошел ближе и осветил столешницу.

— А вот это уже интересно. Знаешь, что это? — он подобрал какую-то трубку и протянул ее напарнику.

— Жезл что ли?

— Не-а, это, если можно так выразиться, послание. Они писали на свинцовых пластинах, раскатанных в подобие фольги.