Константин Козлов: Западня для ракетчика

— Двадцать метров! — пробасил из рубки Хмара. — Бросай!

Давыдов широко размахнулся и швырнул за борт катушку с проводом, удлинитель взмыл над морем и по дуге, разматываясь, как лента серпантина, упал в море. Второй конец удлинителя был воткнут в силовой щит. В следующий момент дизель взвыл от возросшей нагрузки на генератор, потом сгорели предохранители, и дизель размеренно застучал на прежних оборотах. Давыдов потянул за свободный конец электрического кабеля, вытащил его на палубу и вернулся в рубку. Сонар работал от аккумуляторов, поэтому оставшимся у его мерцающего экрана было видно все: на дне возле катера лежали две изогнувшиеся в неимоверных судорогах фигуры. Из выпавших загубников аквалангов к поверхности тянулись нитки пузырьков воздуха.

— Пойду, подберу акваланги, они нам еще пригодятся — сказал Игорь.

— Осторожнее с миной, — посоветовал ему Давыдов.

— Будь спок, не в первый раз, — ответил ему Сомов и ушел готовиться к погружению.

До сеанса связи оставалось полтора часа.

Линкс выждал время, необходимое для возвращения пловцов на яхту, но никто не вернулся, подводный радиотелефон молчал. Никакой активности не замечалось и на берегу, на борту русского катера царила тишина.

— Передайте наверх, что временно мы выходим из игры, — невозмутимо сказал он девушке. Он вышел на палубу, убрал парус, запустил дизель, встал к штурвалу и развернул нос «Урсулы» в сторону Керченского пролива.

— Вперед, груз утрясется в дороге, — произнес он и добавил оборотов двигателю.

Ничего не случилось: бой они проиграли, но еще неизвестно, кто выиграет сражение! Судьба невернувшихся его не волновала, за годы работы в ведомстве центральной разведки он привык терять людей, иногда этого требовал замысел операции, иногда это было следствием обстоятельств. Еще лет десять назад он приучил себя переносить потери с мыслью, что и сам ой в любой момент может оказаться на месте погибших. Тогда в его личном деле просто появится аляповатый красно-коричневый штамп MIA [5]. Он давно сжился с этой мыслью и был готов. А тот, кто не готов, может уходить из отдела тайных операций, таким в оперативном управлении ЦРУ просто нечего делать. Рэй Линкс возвращался, возвращался, потеряв большинство людей своей группы, и пускай за ним ходит жутковатая слава человека, возвращающегося с заданий в одиночку, он сделал все, что от него зависело, и его совесть была спокойна.

Воробьев откинул крышку контейнера радиостанции и стал поворачивать ее на столе из стороны в сторону. Наконец на приборной панели вспыхнула зеленая надпись: «Есть связь» — антенна станции поймала сигнал спутника. Капитан включил аппаратуру засекреченной связи и нажал кнопку ввода ключа. Некоторое время аппаратура проверяла канал и синхронизировалась с комплектом спецаппаратуры абонента, потом на приборной панели загорелся транспарант «Есть канал». Воробьев взял лежавшую в углублении телефонную трубку и сказал позывные абонента. Ему незамедлительно ответили. Капитан протянул трубку Медведеву:

— Готово, шеф.

Майор взял трубку и назвал свой код, абонент представился ему аналогичным образом.

— Ого, — улыбнулся Воробьев, — сам Хмелев на связи.

— Небось, не хочет лампасы из штанов выпарывать, — ворчливо заметил Урванцев, демонстрируя прекрасную осведомленность в делах соседнего ведомства.

— Ну, вашему Боровому, если дело пойдет не так, тоже лампасов не видать, — парировал Воробьев. — Единственное, выпарывать не придется, но получить их он уже никогда не сможет.

— Тише вы, горячие финские парни, — шикнул на них Сомов, — не слышно ни хрена.

— А тебе и слушать не положено, знаешь, как у нас все засекречено? — пошутил Урванцев.

— А ты на своих выходить не будешь?

— Не, теперь это их вотчина, — подполковник кивнул в сторону ФСБэшников. Медведев тем временем быстро доложил обо всем случившемся за последние часы, потом его лицо изменилось, и Давыдов сразу почувствовал: что-то пошло не так.

— Тебя, — майор протянул трубку Сомову.

— А я-то тут при чем?

— Нужен тот, кто поведет катер.

— Давай, — протянул руку бывший морпех.

— Кто на связи? — прошелестела трубка.

— Главный флотоводец, — уклончиво ответил Сомов.

— Это закрытый канал, можете говорить свободно.

— Лучше поберегусь, я последнее время что-то разуверился в криптографии.

— Хорошо, у нас возникли проблемы.