Константин Козлов - Ракетчик

— Досталось тебе, парень. На. — Он придвинул опасный предмет к начальнику штаба. — Убери к себе в сейф.

— Не понял, командир, — возмутился тот. — А чего ко мне? Это дело по линии особиста, пусть он эту штуку к себе в сейф прячет. Больно надо мне здесь мину держать.

— Значит, после посадки Алексей Лебедев был жив?

Анатолий вздохнул:

— Так точно, его уже потом, те с вертолета…

— Понятно. А вы хоть ели сегодня? — встрепенулся командир. — Я сейчас дам команду, чтобы вас в столовой накормили. Правда, того изобилия, что было раньше, у нас нет, но с голоду умереть не дадим.

— Спасибо.

— Не стоит. Сейчас решим вопрос с вашим размещением. Сам понимаешь, пока тебе придется побыть у нас. Охрана нужна?

— Куда я убегу?

— Не в том смысле, мало ли что?..

— Если можно, я бы пока оставил при себе пистолет.

— Ладно, можешь оставить. Игорь Данилыч, займись гостями, а я пойду наверх докладывать.

Сегодня полетов не было, Давыдов и девушка завтракали в гордом одиночестве. Светлана с интересом глядела в окно на видневшиеся между ангарами самолеты.

— А они настоящие?

— Настоящие, ешь, — усмехнулся Давыдов, и тут они услышали гул двигателей. Повернулись к окну — зависнув над невидимой отсюда бетонкой, готовился к посадке вертолет.

— Ух ты, здорово! — воскликнула девушка. — Я на таком аэродроме еще ни разу не была. А потом можно будет посмотреть поближе?

— Может, и можно. Ну, как разнообразие? Не скучно?

— Класс! Кому рассказать — не поверят.

— Я и сам не верю, что все уже кончилось.

— А как я, потянула?

— Не понял, — удивился Давыдов.

— С ролью подруги флотского офицера?

— А-а, с этим. На пять баллов.

— То-то, напарник. — Справившись с котлетой, девушка принялась за бутерброды. — А на роль ППЖ [7]?

— Держи дистанцию, напарница, — рассмеялся капитан.

— Я вам что, совсем не нравлюсь? Вам же еще обратно ехать! Могу составить компанию.

— С чего бы такой интерес к моей персоне?

— Просто — так получилось.

— Просто так ничего не получается.

— Ну, с вами интересно, я еще… — протянула девушка и умолкла, подбирая слова.

— Боюсь, что пока со мной не интересно, а опасно.

К их столу подошел дежурящий по столовой прапорщик в белой куртке с красной повязкой на левом рукаве.

— Вы капитан Давыдов? Вас в штаб вызывают, срочно. Там прилетел кто-то, говорят, по вашему вопросу…

Слугарев рассеянно слушал доклад Давыдова, пытаясь понять, что же в этом человеке особенного. В лице капитана не было ничего примечательного, в глазах, пожалуй, мелькало торжество победителя, а в остальном — обычный офицер, один из тысяч. Что-то в нем все-таки было, какое-то качество, позволившее ему уцелеть и переиграть его, Слугарева. Подполковник размышлял, что именно, чем этот парень отличался ну хотя бы от его подчиненных. Подготовкой? Это смешно. С его подготовкой он и минуты не продержался бы в открытой стычке с самым слабым из его бойцов. Нет, что-то другое. Привычка к постоянному стрессу? Все-таки служит черт знает где. Но его бойцы тоже не мальчики, многие побывали в таких переделках, что этому малышу и неснилось. Что же тогда? Подполковник ощущал некие исходящие от капитана импульсы опасности. И вдруг он понял. Основное отличие Давыдова от его бойцов состояло в том, что они были всего лишь исполнителями, прекрасно подготовленными, безукоризненными исполнителями, готовыми проявлять инициативу в заранее оговоренных пределах. Именно этого от них требовал унаследованный от бывшего комитета уклад их служебной деятельности. В его организации сотрудник — это прежде всего винтик в сложном механизме, шестеренка, имеющая право вращаться в заданном направлении в отведенном ей месте. А человек, сидящий напротив, был обучен принимать самостоятельные решения без оглядки на начальство и брать на себя всю ответственность за принятое решение. От сотрудников бывшего комитета Давыдов отличался только этим. «И всего-то?» — устало думал Слугарев. Озадаченный его невниманием, капитан умолк.

— Спасибо, — спохватился подполковник. Нужно было доигрывать роль служебной комиссии до конца. — Вы нам очень помогли.

— Чем? — опешил Давыдов.

— Ну не нам именно, а вообще. Скажите, а где находятся уцелевшие изделия?

— Изделия? А, ракеты… Так я говорил, в лесу за домом, на маяке. Там легко найти, я же говорил. У меня в блокноте все точно зарисовано.

Слугарев внимательно рассмотрел подробную схему, начерченную шариковой ручкой.