Константин Козлов: Ракетчик

Сборы были недолгими. Бросив в кейс спортивный костюм, смену белья и бритву, Давыдов провел инспекцию холодильника. На полках сиротливо лежали высохший кусок сыра, пяток яиц и бульонные кубики. Зато в морозилке нашелся порядочный шмат сала. Размораживать холодильник было лень. Небось за неделю ничего не случится. На всякий случай Анатолий решил оставить соседям ключи — вдруг свет вырубят, последнее время такое бывало достаточно часто. Давыдов подошел к деревянной перегородке и заорал, прицелившись в щель между стеной и потолком:

— Саня, я в командировку еду. Утром ключ занесу. Ладно?

— Куда? — отозвался капитан Зайцев.

— На Пульман, на приемку. Я холодильник не буду выключать.

— С тебя пузырь. И пока тебя не будет, я компьютер гоняю сколько влезет. Идет?

— Гоняй, — согласился Давыдов, не отреагировав на первую просьбу.

— А пузырь?

— Крохобор.

— Зажал, так и, скажи. Ладно, заноси. Надолго едешь?

— На неделю.

— Всем привет на трех семерках.

— Яволь, герр гауптман.

Договорившись с соседом, Давыдов набрал номер дежурного телефониста и заказал межгород. Позвонил своим, сообщил о командировке, пообещал побыстрей управиться и присоединиться к ним, как и планировалось. После разговора с родней настало время позаботиться о том, как добраться на аэродром. К самолету Давыдов должен был поспеть к девяти, иначе придется пилить двое суток на поезде. Тратить столько времени даром капитан не собирался. Давыдов вспомнил о «дежурном звене». Прозвище «дежурное звено» с подачи Давыдова получил рядовой Алексеев, который отслужил на узле срочную водителем и остался служить по контракту. По случаю поступления внука на «сверхурочную» дед Алексеева подарил любимому чаду «Москвич-412»…

Однажды в конце рабочего дня, звеня многочисленными наградами, старый вояка появился в канцелярии узла в сопровождении батальонного замполита. Представившись, старик вызвал пред ясны очи внука и потребовал у него отчитаться о службе в присутствии отцов-командиров. Оставшись довольным подвигами внука, ветеран отправил недоросля служить, а сам выложил на стол гостинцы: копченую рыбу, помидоры, ароматнейшие груши, домашний сыр и прочие вкусности. Главную часть угощения составляла большая, оплетенная ивовыми прутьями бутыль домашней сливянки. Отведав этой божьей, слезы, Давыдов и Оладьин немедленно впали в прострацию и выбыли из игры, а Мурко, оставшись единственным участником застолья, способным составить старику компанию, начал с тоской вспоминать родную станицу. Дед гостил два дня. Более активного ветерана Давыдов не встречал. Алексеев-старший вникал во все тонкости службы внука. На ночлег он пожелал остановиться в казарме, наотрез отказавшись от комнаты в общежитии. Он даже выступил перед личным составом с рассказом о том, как в войну служил в полковой разведке. Перед отъездом дед вручил Алексееву ключи и доверенность на машину, велел начальству «доглядеть за оболтусом, а в случае чего потчевать его хворостиной».

Впоследствии Давыдов разрешил Алексееву использовать сэкономленный в подразделении бензин при условии, что в случае необходимости персонал узла связи сможет располагать его машиной. «Дежурное звено» стояло на площадке автотехники узла связи под охраной, патрульного, поэтому Алексееву не приходилось тратиться на гараж и опасаться набегов аборигенов-автолюбителей. Давыдов «завел будильник» — позвонил дежурному телефонисту и велел разбудить себя и водителя в шесть тридцать — и с чувством исполненного долга лег спать.

Утром телефонист позвонил капитану и сообщил, что до Алексеева дозвониться не может. Чертыхнувшись, Давыдов велел продолжать дозваниваться, умылся, позавтракал, занес ключи Зайцеву и отправился к соседней казарме.

На первом этаже размещались склады и помещения, оборудованные для жилья контрактников, Как водится, начальство набрало на службу людей, даже не удосужившись прикинуть, где их разместить. Расквартированием «военных профессионалов» занимались командиры подразделений, в которых им предстояло служить. Давыдов решил эту проблему, расселив своих подопечных в помещениях складов.

На втором этаже казармы расположилась канцелярия узла и кабинет его начальника. Когда Анатолий подошел к подъезду, оттуда выпорхнула очередная пассия Алексеева. Девица смущенно бросила: «Здрасьте» — и поспешно ретировалась. Следом за ней появился и сам Витек Алексеев.