Эльмира Нетесова - Седая весна

И Леха согласился.

В полутемном зале ресторана уже сверкала огнями украшенная елка. Тихо играла музыка. На столах вместо светильников — совсем по-домашнему, горели свечи, отражаясь звездами в глазах и в лицах.

За столами люди тихо переговариваются. Разбились на компании, изредка оглядываются на окружающих.

Лешка сел за стол. Разговор сразу завертелся вокруг предстоящих праздников. Мужчины, посмеиваясь, строили планы:

— Я от своей кикиморы на дачу смоюсь. Так надоели ее подруги, болтовня.

— А я на охоту, на зайцев.

— Может, на зайчих?

— Нет их возле меня. Сплошные пенсионеры.

— А ты отсюда прихвати с собой.

— Нет! Ну их на хрен! Заразы боюсь. Потом горя не оберешься.

Леха молчал, слушал. И вдруг почувствовал, как его тронули за плечо. Оглянулся. Официантка держала в руке красную розу:

— Вам просили передать.

— Кто? — огляделся Лешка. Но ни одного знакомого женского лица не увидел. — Вероятно, ошиблись, — оглянулся на официантку. Та пожала плечами.

— Ну, счастливчик! Ты нигде не пропадешь! Бабы сами тебе цветы дарят! Да еще не без намека! Красная роза — признанье в любви. Везучий черт! — позавидовали громко.

Лешка поставил розу в вазу на столе. Ему очень хотелось увидеть, кто же ее послал? Он стал внимательно рассматривать женщин за соседними столиками. Но нет, и они не обращали на него никакого внимания.

И только тех, за угловыми столами, не мог рассмотреть. Далеко и темновато, — отвернулся человек, и в это время небольшой оркестр заиграл веселую мелодию. Люди из-за столов вышли. Многим захотелось потанцевать возле готовой елки.

— Можно вас пригласить? — подошел Лешка к молодой женщине, надеясь, что это она передала для него розу.

— Отвали! Я не танцую. Я чуваков клею! Не возникай тут! — услышал в ответ внезапное и вернулся к столу. Вскоре к нему подошла официантка, подала записку: «Я за угловым столиком. Пригласи на следующий танец…»

— Ну и везет тебе, Лешка! Бабы в покое не оставят. Липнут, как мухи на мед. Откуда знают, что ты холостяк?

— Не в том суть. Его, будь женатым, друг у дружки отбивали б. Он смолоду был любимчиком бабьего рода. Есть в нем что-то особое, притягательное. Может, запах течки? — хохотали мужики. Лешке и обидеться стало некогда. Оркестр заиграл новую мелодию, и он поспешил к угловому столику.

Навстречу ему тут же встала миниатюрная женщина — в маске, белокурых кудряшках.

Оркестр фальшиво играл «Вишневый сад».

— Здравствуй, Алексей! — услышал знакомый голос, опередивший его вопрос.

— Светлана? — приостановился на миг.

— Я! А разве не могу потанцевать с другом юности? Ведь сколько лет не виделись? Ты даже не изменился. Все такой же. Годы не коснулись, не состарили, словно только вчера с тобой расстались. Ни сединки, ни морщинки в лице. Видно, легко, бездумно живешь, ни о чем не заботишься? Семья, дети есть?

— Нет никого, — попытался разглядеть лицо, но мешала маска.

— Где ты пропадал?

— В Сибири жил. На Урале. Там закончил институт. С увлечением молодости все порвано навсегда.

— С каким?

— С музыкой…

— А я-то подумала, что раздражен моей назойливостью. Не сочти такой. Просто иногда хочется отдохнуть, отвлечься от будничного быта. Не часто такое удается. А тут тебя увидела. Захотелось поболтать, если ты не против?

— Я повзрослел, возмужал, но не озверел!

— Следующий танец тоже мой! — попросила или потребовала. Лешка согласился.

— Леш, клеится баба. Но мы договорились на стриптиз! Отшей эту! Тут молодки будут. Задницы, как орех, так и просятся на грех! А эта коза уже потрепанная. Плюнь! Ну ее на хрен! Мы от своих таких же сорвались. Давай молодость вспомним! — предлагали мужики. Но он пошел пригласить ее на танец. Ведь обещал…

— Я не помешала твоим планам на этот вечер?

— Да их, собственно, и нет. Я, как всегда, сам себе хозяин.

— Завидую тебе! Мне б твою надежность и упрямство! Может, не было б в жизни ошибок! — дрогнул голос-колокольчик. У Лешки что-то внутри заныло, но он сумел сдержать себя и спросил:

— Что-то по тебе не видно, что жизнь наказывала или била. Все такая же веселая, нарядная?

— Надо держаться. Хоть из последних сил.

— Ты несчастна?

— Не совсем так. У меня семья. Муж и сын…

— Ты любишь их?

— Конечно.

— А как же понять красную розу? Ведь ты ее передала?

— Лешка! Любовь к семье, это совсем другое. Вроде обязательства, от какого не уйти. Оно что хомут — всегда на шее. К нему привыкаешь с годами. Ты — совсем другое! С тобой — юность, первая любовь, мечты! Вроде полета на неуправляемом планере. Тогда мы были так молоды и наивны! Вся жизнь казалась сплошной песней! — обняла Лешку за шею, положила голову к нему на грудь.