Эльмира Нетесова - Заказанная расправа

— Дурная эта жизнь, скажи? Кому не надо детей, у тех они родятся. Кто хочет их, там не будет. А ты хотел бы меня в дочках иметь? — спросила неожиданно.

Ведяев растерянно уставился на Женьку, покраснел, сказал хранило:

— Дочь, это совсем другое, Женька. С дочкой не спят в одной постели.

— Думаешь, я того не знаю? А мы и не жили бы больше. Ведь я все умею. Стирать, готовить, убирать. Меня соседка учила всему, даже варенье варить. Но заболела она. Умерла в больнице. А то звала к себе насовсем. Но не успела. Ты, я знаю, не возьмешь. жадный. Оттого у тебя никого нет. А когда совсем старым станешь, тоже в больнице помрешь, потому что дома за тобой смотреть некому.

— Нынешние дети родителей из своих домов выгоняют, как состарившихся собак. Так что, лучше? — глянул на Женьку.

— Все люди разные. Я бы не выкинула!

— На словах все хорошие!

— Эх-х, дядечка! Что ты понимаешь в этой жизни. Тот, кто ночевал под дверями своей квартиры, кто вырос на кухне под столом, кого бил и высмеивал двор, потом город, знает, что такое боль, как долго ноет она и как тяжко забывается. И, пережив свою, не причинит ее другому, — допила чай и спросила: — Тебя били когда-нибудь?

— Кто?

— Ну, свои или чужие?

— Нет. Я повода не давал.

— Во, прикольный! Да разве оплеухе нужна причина? Сколько себя помню, мне их перепало куда больше, чем хлеба съела. От всех, кому не лень, у кого руки чесались. А знаешь почему? Потому что отца не было. Некому было вступиться. Вот и колотили. Таким лучше не появляться на свет. А уж коли родился невзначай, не стоит задерживаться. Сматывайся при первом удобном случае и не жалей о жизни среди людей. Они того не стоят. Нет у них тепла, потому что даже к детям сердца не имеют. Вон, моя мать! В семь лет велела саму себя кормить. А отец! Кто он? Даже ни разу не пришел, не защитил, не пожалел. Может, он даже моим клиентом был. Откуда знаю?

Анатолия Алексеевича передернуло от такого признания.

— Знай я его, задавила бы своими руками, чтоб не пускал больше в свет таких, как я…

— Женька, не плачь. У тебя все впереди! Помни, даже самая плохая молодость лучше самой хорошей старости. Потому что последней все равно скоро уходить и впереди нет ничего, — попытался Анатолий утешить девчонку, обнял за плечи.

— Я не хочу жить до старости. Зачем так долго мучиться? И ждать мне нечего. Я лишняя.

— Не стоит так думать!

— Эх, дяденька! Меня когда из школы выгоняли, назвали отбросом общества. Какого? Ведь вот сегодня, хотя времени прошло всего ничего, все девки моего класса на панели промышляют. А учителя торгуют на базаре пакетами и сумками, газетами и чебуреками. Их по старости даже на панель не взяли. Кто они нынче?

— Всем сегодня трудно! — признал Ведяев.

— А вам чего жаловаться? Живете, как мухи в меду. Все есть. И выпивка, и жратва. Аж по нескольку баб приводите! Плохо жили б, не стоял бы охранник у дверей. Значит, есть, что беречь!

— Не от хорошей жизни заводят охрану. Но тебе пока трудно это понять.

— А где твой Барин? Иль закадрили сто замужние суки?

— Нет. Он в Индии. Скоро вернется.

— Чего ему там надо? Челночничает?

— Зачем? У нас свой бизнес, другое дело! Он отдыхать уехал. Туристом. Скучно ему в своем городе. Экзотику человек уважает, древность, другую культуру и перемены.

— Короче, с жиру бесится? — подытожила Женька и сказала: — Мне бы так пожить хоть денек. Потом будь что будет! Я уже все видела, все прошла, кроме радостей…

Через неделю вернулся Юрий. Шумный, веселый, он вытеснил из квартиры тоску и скуку, завалил стол и холодильник экзотическими фруктами. Показал яркие рубашки, купленные в Индии за копейки.

Ведяев разглядывает, удивляется. Носки, галстуки — в пальмах и змеях. На пижамах — морские волны до самого горла поднимаются. Того и гляди захлебнешься. А Платонов достает халат — в обезьянах и крокодилах.

— Бери, Анатолий! Носи!

Выволакивает из сумки бутылки с ромом.

— Ох, и удачно я съездил! Как и не ожидал! Знаешь, что купил? Глазам не поверишь! — достал коробочку, открыл, и Ведяев увидел черный бриллиант.

— За гроши оторвал! Ему, если по правде, цены нет. Оправа, конечно, дешевая. Но что с них взять? В Индии золото низкопробное. Зато камешки — сокровище!

— И что ты с ним делать будешь? Продашь? — поинтересовался Анатолий.

— Ты съехал! Да во всей России не сыщется человек, способный его купить. Это клад!

— Значит, беречь будешь до конца?

— На всякий случай, на черный день хранить стану! — Платонов положил коробочку в ящик стола и начал рассказывать о поездке: