Дмитрий Ребров - Семь пятниц

– А ты?

– Я остаюсь дежурить – посижу, посмотрю… Там бродит кто-то, охотится, что ли… Надо бы разобраться… – Олег прикрыл глаза и потер ладонями виски.

– Зря. Шел бы ты тоже спать, – легко коснулась его руки Лена. – Чего мучиться-то – утром по записям разберешься…

Наговицын молчал.

– Ладно, как знаешь… – Лена пожала плечами, вздохнула. – Ну, спокойной ночи, – девушка с усталой и грустной улыбкой кивнула Олегу и пошла по коридору прочь.

Он прикрыл за нею дверь и повернулся к мониторам.

– Что за черт?.. – вырвалось у него.

Один из экранов, передающих изображение с нашлемных камер, пестрел ровной рябью. Это означало, что телесигнал от кого-то из игроков пропал!

«Правда, ерунда какая-то», – озадаченно думал Олег. Еще пять минут назад, когда он выпроваживал упирающегося Баукина, все мониторы передавали устойчивую и вполне качественную картинку, а теперь… Неужели что-то случилось с аппаратурой?..

Он прошел к мониторам, уселся за пульт и стал разбираться в многочисленных рычажках и кнопках. Конечно, можно было позвать на помощь Ратьковского, но от Вити в его нынешнем состоянии толку было бы явно немного. К счастью, на монтажном столе лежала наспех составленная режиссерская шпаргалка, в которой было записано – за какой камерой закреплен какой монитор. Заглянув в нее, Олег понял, что сигнал пропал от Воскресенья, то есть от козырного туза всей его игры – миллионера Лисовца!

Наговицын отмотал запись с нашлемной камеры Лисовца назад и включил воспроизведение. На мониторе появилась темная, невнятная, но все-таки вполне разборчивая картинка: Лисовец рубил лапник и складывал его горкой – видимо, строил шалаш. Раз за разом он повторял одни и те же действия – лез в заросли, рубил ветки, тащил их к шалашу, укладывал…

Наконец, в очередной раз подойдя к кустам, он не полез в них, а шумно вздохнув, повернулся и пошел назад, к своему жилищу. Вдруг Лисовец резко, рывком повернул голову назад и вверх, словно внезапно что-то там услыхал, и в следующее мгновение сигнал исчез. Все, дальше – одна сплошная рябь.

Олег еще раз чуть отмотал пленку и по цифрам в углу экрана заметил время, когда пропал сигнал от Лисовца, – без восьми минут два часа ночи, всего-то четверть часа назад.

Черт побери, что же с ним произошло?!

На всех остальных мониторах, принимающих сигнал с нашлемных камер, никакого движения не было. Но ведь еще совсем недавно, когда Наговицын со Стрельниковой разгоняли пьянку, бодрствовали трое или четверо – Олег помнил это совершенно точно! Значит, надо перемотать записи всех игроков назад, на час пятьдесят – вдруг, кто-то из них причастен к тому, что случилось с Лисовцом?

Наговицын принялся щелкать тумблерами и переключателями, один за другим шуршали механизмы перемотки, и на экранах появлялись картинки.

В час пятьдесят не спал здоровяк Суббота. Он, похоже, начал охотиться – во всяком случае куда-то целеустремленно пробирался, сосредоточенно пыхтел и поминутно сверялся с картой и компасом.

Увы, но он ситуации не прояснил ни на йоту. Ровно без восьми минут два Суббота, в очередной раз достав карту, подсветил себе фонариком и углубился в ее изучение. Поводив по бумаге толстым пальцем, сердито пробормотал что-то себе под нос и убрал карту в рюкзак. Потом, продолжая невнятно ворчать, достал оттуда спальник и стал устраиваться на ночлег.

Вторым бодрствующим был сам Лисовец, а третьим, к полному изумлению Олега, оказалась Пятница – эта худосочная девица-журналисточка!

Подумать только – именно ее-то и угораздило стать свидетельницей того, что случилось с Лисовцом!

В час пятьдесят она кралась по ночному лесу и никого еще не видела, зато потом…

Затаив дыхание, Наговицын следил за картинкой на экране монитора. Вот Пятница подбирается к полянке и замечает лежащую мужскую фигуру – в углу экрана цифры: час пятьдесят четыре. Вот на полянке появляется какой-то мужик, в руках у него огромный камень. Он выглядит так же, как и все игроки, только вместо шлема у него на голове – накомарник. Лица, конечно, не видно.

Потом он наклоняется и что-то делает с лежащим на земле человеком. Что именно – разобрать невозможно: Пятница подалась чуть вперед, и объектив камеры прикрыла ветка. Но вот она двинулась еще дальше, ветка с камеры сползла, и Наговицын увидел, как мужчина на поляне поднял свой камень и с силой обрушил его на голову лежащего!

И тут же следом – короткий, чуть слышный, сдавленный вскрик и резкий, отчетливый треск сломанной ветки – это дернулась, не сдержавшись, Пятница. Мужчина в накомарнике явно его расслышал. Он поднимает голову, прислушивается и медленно направляется в сторону девушки…