Дмитрий Щербаков - Стерва

— А у него есть такой счет? В Швейцарии? — поинтересовался Мудров. — Я ничего об этом не слышал.

— Я убежден, что есть, — кивнул Голован. — Ты же сам говорил мне только что: Разор тщательно готовился. А в Швейцарию я его недавно посылал по делам. Вряд ли он упустил шанс.

— Да, вы правы, шеф, — Мудров уже избавился от перенесенного страха. — Конечно, счет в швейцарском банке… Иначе его акция теряет смысл. Иначе он не сможет получить за Марию ни копейки.

— Вот именно. Но мы должны опередить его. Мы имеем некоторое тактическое преимущество. Разор весьма убедительно разыграл собственную гибель и теперь считает, что у него в запасе есть по крайней мере еще несколько дней, прежде чем я догадаюсь, кто именно похитил Марию. Возможно, так бы оно и было, но нам помог случай, появился этот казанский дурачок Ринат Хабибулин. Вряд ли Алексей догадывается о его визите ко мне. Значит, ответных действий с моей стороны пока не ждет. Поэтому мы должны тихо взять Лешу тепленьким, доставить сюда и… обо всем расспросить.

— Может, проще убить, шеф? Разор — не котенок.

— Нет уж, Андрюша! Раз судьба дала нам фору, нужно воспользоваться. Конечно, все наши предположения относительно мотивов Лешиного поведения скорее всего верны, но вдруг мы ошибаемся? Вдруг у меня есть враги, о которых я не знаю? И именно они наняли Алексея? Хотелось бы выяснить точно. И еще… — Лицо Голована приобрело странное выражение. Он помолчал и вдруг заговорил «граммофонным» голосом: — И еще мне хотелось бы лично посмотреть, какого цвета мясо у этого предателя! Лично содрать с него шкуру!

— Шеф! — ужаснулся Мудров. — Вы…

— Успокойся, Андрюша! — Петр Васильевич криво улыбнулся. — Ты боишься, что я становлюсь садистом? Нет! Просто, когда речь заходит о Маше, я не могу оставаться спокойным. Думаешь, мне доставило удовольствие пытать Ильяша? Отнюдь. Я сильно злился тогда, верно, но никакого наслаждения не испытывал. Так что не смей даже подозревать, будто твой босс — псих! Понял? — закончил Астахов жестко.

— Понял, шеф! — поспешно ответил Андрей.

— То-то! А чтобы никаких сомнений ни у кого не оставалось, Ильяша я выпущу.

— Лучше убить, — посоветовал Мудров мрачно.

— Не лучше, — возразил Голован. — Убьем ублюдка — понаедет сюда его родня, мстить будут. Конечно, мы их здесь и похороним, но геморроя-то сколько! Придется еще слать малявы по зонам, чтобы там давили хасановских бойцов… они ведь все — родственники этих братишек Хасановых… Одних денег уйдет… Нет, Андрюша, пусть Ильяш гуляет…

— Он станет мстить сам! — заметил Андрей.

— Не станет, уж я позабочусь. Знаю я эту публику. Знаю, как заставить их дать слово и держать его. Они у меня на цырлах ходить будут! Поверь, Андрюшенька! — закончил Голован насмешливо.

— Я верю, шеф.

Астахов взял трубку радиотелефона.

— Гляди, Андрюша, как дела делаются!

Он быстро набрал знакомый номер.

— Махмуд? Салям алейкум, милок! Твое счастье, что ты дома. Узнаешь меня?

— Петр Васильевич, уважаемый! — отозвался кавказец заискивающе. — Как твое здоровье? Как здоровье моего брата?

— Здоровье Ильяша — хреновенькое, — ответил Голован. — Впрочем, с ним сейчас возится мой личный врач.

— Ильяш плох? — спросил Махмуд осторожно.

— Ничего страшного я с ним не сделал, — бросил Астахов презрительно. — Калекой он не останется. Но если хочешь увидеть его живым…

— Очень хочу, уважаемый! Очень хочу! — закричал Махмуд. — Скажи, что я должен сделать, сколько денег принести и куда! Только скажи, я соберу, я принесу!

— Денег не надо! — милостиво объявил Голован. — Я отдам тебе его даром. Вы, оказывается, ни в чем не провинились передо мной. А без вины я не караю. Так что можешь забирать Ильяша хоть сейчас.

— Спасибо, уважаемый! — преувеличенно горячо воскликнул Махмуд.

— Приезжай сейчас ко мне, Махмуд, — продолжал Голован. — Особняк мой знаешь? Вот и приезжай. И не вздумай меня провести! Даже не пробуй! При малейшем подозрении мои ребята завалят и тебя, и Ильяша. Понял?!

— Понял, уважаемый… — ответил Махмуд.

— Знай, дорогой, — продолжал Голован мягче, — война с вами и с вашим кланом мне не нужна. Только не подумай, что я вас боюсь! У меня достаточно сил, чтобы раздавить весь ваш род. Сечешь?

— Секу… — пробормотал Махмуд. Он едва сдерживал ярость. Однако объективно понимал: вор в законе прав. Для него расправиться с племенем, к которому принадлежали Хасановы, вовсе не так уж сложно. Даже родные горы не укроют. Сжечь до основания аул-другой — что может быть проще для крутых ребят. Блатные церемониться не станут.