Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Колыма

— Кому?

— Спрашивали о тебе сегодня!

— Кто?

— Из спецотдела областной милиции?

— А я при чем?

— Не валяй дурака!

— У них и спрашивай, раз не веришь! Какого черта пристал? — орал Семен.

— Ты полегше! Не забывайся!

— А чего ты меня пытаешь?

— Ничего! Где обосрался? Они зря не спрашивают. Знаю я их. Видать, натворил и прячешься теперь у нас?

— Послушай, выбирай слова.

— Для тебя?

— И для меня! А ты как думал?

— Погоди! Узнаю я, что ты за фрукт, а то, ишь, добреньким прикинулся. Вернулся! Знаем мы вас!

— Что знаешь? Говори!

— Скажу! И вот что! Покуда не разузнаю, почему о тебе справлялись, ни на шаг из села. Понял?

— Я-то понял! Но жалеть о понятом тебе придется, — пообещал Семен.

— Что?

— Иди ты!..

Семен, резко повернувшись, пошел домой. А председатель сельсовета, постояв немного, буркнул себе под нос что-то неприличное, заскрипел протезами на весь совхоз. Тоже домой направился. Злой. Озабоченный. Звонок и впрямь не на шутку встревожил его. Но разговор с Семеном — разозлил.

— Я тебе погонорюсь, — ворчал Панкратов в адрес Гири. Но тот не мог услышать его слов. — Ишь, боров, отъелся тут у нас и хамит. Обо мне, если я ни в чем не виноват, никто не спрашивает. А о тебе… Да еще откуда! Не было печали на мою голову. Так свалилась.

Семен не спал всю ночь. Ворочался с боку на бок. Вздыхал, думал, вспоминал. И беспокоился…

Шли дни. Настороженные. Утомительные. Ждал Семен. Ждал и Панкратов. Он много раз пытался дозвониться до спецотдела области, но из-за весеннего паводка связь была нарушена и беспокойство росло с каждым днем. Гиря заметно помрачнел и перестал разговаривать, даже замечать председателя. Тот платил тем же.

Неприязнь их заметили. И вскоре по совхозу поползли сплетни. Василий Иванович нервничал. С нескрываемой досадой крутил безмолвный телефон с утра до вечера.

Прошла неделя. И вот однажды Семен принес в сельсовет заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Сунул листок бумаги под нос Панкратову.

— Сбежать хочешь? От ответственности?

— Нет!

— А куда же, если увольняешься?

— Не твое дело!

— Я здесь власть! — стукнул по столу председатель сельсовета.

— Плевал я на тебя! — побагровел Гиря.

— На власть?

— На тебя!

— Негодяй! — заорал Панкратов.

— Подписывай бумагу! Я в совхоз от тебя ухожу. На трактор! Не хочу с тобой работать! И не сбегаю. Принципиально!

Яровой зашел в сельсовет, когда председатель крутил все еще молчавший телефон. Узнав, кто он, Панкратов сел за стол. Стал слушать внимательно. На вопросы отвечал коротко, старался быть объективным. Но последний разговор с Семеном где-то дал знать о себе и председатель не сдержался:

— Заберите вы его от нас куда угодно! Хоть в лагерь, хоть в тюрьму! Он, когда я его спросил, почему им интересуются, сказал, что плевал на меня!

— Ну это все эмоции. Давайте говорить по сути, — направил разговор в нужное русло Аркадий и спросил: — Сколько он отсутствовал?

— Долго, больше, чем полгода.

— Это что, у него такой отпуск был?

— Не только отпуск. Он же один работал долгое время, а значит переработанных часов набралось прилично. Вдобавок, без выходных и праздничных, все пять лет. А это в двойном размере начисляется. Потом за ночные часы. Так что сами понимаете, он перед отъездом кучу денег получил.

— Я пока не о деньгах спрашиваю.

— По документам он отсутствовал семь месяцев и двенадцать дней.

— Когда он вернулся в совхоз?

— Двадцать шестого марта.

— Билеты к оплате проезда предъявил?

— Нет.

— Почему?

— Мы ему оплатили дорогу до Брянска в один конец. Обратный проезд можем оплатить по предъявлении билетов. Но он говорит, что потерял их. Бухгалтерия и не оплатила. Кстати, вычли с него и оплату за проезд в отпуск.

— Как он объясняет потерю билетов?

— Говорит, что выслал их по почте. Но если бы и выслал, мы бы получили. А раз их нет, значит, потерял.

— А где он был в отпуске?

— Кто его знает. Я с ним не в таких отношениях, чтобы спрашивать об этом.

— Не знаете, он в Армении был?

Панкратов нагнулся к самому уху Ярового, что-то говорил через смешок. Потом сел на место и добавил:

— Оттуда и вернулся, наверное, чтоб не отняли.

— Ну, а с кем он еще общался в совхозе? — продолжал выспрашивать Аркадий.

— Бабка Таня еще его знала. Но, покуда он был в отпуске, она умерла.

Следователь, поморщившись от липкого пожатия руки Панкратова, пошел к дому Гири.