Анатолий Афанасьев - Ужас в городе

На вид ему лет сорок, упитанный, матерый, с конопатой рожей. Конечно, из одной компашки с лохотронщиками, закупленный с потрохами. Но серьезный, неулыбчивый, для пущего страха – рука на расстегнутой кобуре.

– Чего я нарушил? – спросил Мышкин.

– Вот девушка жалобу подала. Приставали к ней.

– Приставал, приставал! – внезапно заблажила девица, будто ее шилом кольнули. – Чуть невинности не лишил. Налетел, как вепрь. Арестуйте его, дяденька, арестуйте. Это маньяк!

Опять скопились ротозеи, на время отпугнутые стрельбой, и трое ножевиков маячили неподалеку, ждали момента. Пока что их Роза Васильевна держала под прицелом, поводя дулом из стороны в сторону.

– Видите, – сказал мент. – Попытка изнасилования в публичном месте. Это чревато. Предъявите документы.

– Сунь ты ему зеленую, чтобы отвязался, – зло крикнула Роза Васильевна.

– Зеленую?! – девицу чуть шок не хватил. – Да он все бабки заначил. Зеленую! Мы их печатаем, что ли?

Мышкин отслоил в кармане из кучи несколько бумажек наугад, протянул через окно.

– Чем богат, служивый, не обессудь.

Милиционер деньги взял, но о чем-то тяжело задумался. Аж конопушки побледнели. Роза Васильевна прошипела через капот:

– Ты что, Сергей Иванович, Абдуллая забыл? Хочешь, чтобы сам приехал?

– Абдуллая я не забыл, – капитан отступил на шаг и добавил специально для Мышкина:

– Ты пока на наш рынок не ходи. Тут своих разбойников хватает.

– Спасибо за совет, – поблагодарил Мышкин и поспешно поднял стекло, потому что шебутная девица нацелилась ему ногтями в лицо.

С тем и отъехали благополучно.

Возле метро "Профсоюзная" Роза Васильевна велела притормозить. Закурили. Отдышались.

– Ты меня нынче, Роза Васильевна, вполне возможно, от смерти спасла. Теперь я твой вечный должник.

– Плохой ты друг. У Абдуллая репутация, его все знают, чего теперь скажут?

– Любишь Равиля?

– Как любишь? Он – хан. Служу ему.

Мышкин поднял у нее с колен "стечкина", перегнулся на заднее сиденье, убрал пистолет в сумку. Эта женщина его волновала. В ней таилась первобытная, гордая сила, какой изредка природа одаряет своих избранниц, но с непонятной целью.

Он вдруг догадался, отчего она бесится.

– Хочешь уйти от него?

Вопрос упал тяжело, и женщина взглянула на него со странной гримасой.

– Откуда узнал?

– Я – странник. Брожу по земле… Кое-чего вижу, кое-чего понимаю. У тебя в сердце тоска. Откройся – полегчает. Я Равилю не скажу.

В мгновение ока она переменилась. Заблестели глаза, губы приоткрылись в белоснежной улыбке.

– Я ему сама говорила, – произнесла отрешенно. – Он не отпускает. На мне урок, проклятие рода. Абдуллай может его снять, но пока не хочет. Говорит, рано.

– Давно ты в Москве?

– Пятый год уже…

– Пойдешь со мной?

– Куда, Сапожок?

– У меня тут дела небольшие, а после уйдем на Урал.

Там твоя родина. Москва не для тебя. Здесь сгинешь без пользы.

В ее глазах засветилось что-то смутное – мольба, упрек?

– Зачем я тебе?

– Не знаю, – признался Мышкин. – Мы с тобой оба жизнь прожили. Давай начнем новую.

– Так не бывает, – сказала она.

– Сплошь и рядом, – уверил Мышкин.

…Переулками подъехали обратно к рынку и на сей раз припарковались хитро, заехали во двор больницы.

– Как одна-то пойдешь, – усомнился Мышкин. – Не, перехватят ли?

– Не волнуйся. Меня на этом рынке ни одна вошь не тронет.

– Ухты!

Чудная штука! Час назад глядела на него рысью, бревном не собьешь, а после задушевного, нечаянного разговора со смуглого лица не сходила улыбка, молодившая ее на десять лет.

– Только не дерись пока ни с кем. Хорошо?

– Да тут вроде не с кем. Это же больница.

Едва ушла, к машине приблизились двое мужчин в синих халатах тюремного покроя, в тапочках на босу ногу.

О чем-то шушукались, цепко на него поглядывая. Мышкин открыл дверцу.

– Вам чего, ребята?

– Михалыча не видел? – спросил один.

– Нет, не видел.

– Не его ждешь?

– Нет, не его.

Переглянулись многозначительно, опять зашушукались. Морды у обоих озабоченные.

– Куревом не богат, хозяин?

Мышкин угостил их сигаретами, сам закурил за компанию. Знакомство состоялось.

– Михалыча час назад послали, – пояснил тот, который постарше и более изможденный, – и до сих пор нету.

У тебя это.., с финансами как?

– Нормально, – сказал Мышкин.

– Может, это… К Вадику баба скоро придет. Сразу отдадим.

– Сколько надо?

– Двадцатки хватит… Тут это.., рядом.., рязанская в ларьке. Неплохая на вкус.