Анатолий Афанасьев - Ужас в городе

Роза Васильевна, застывшая, будто беркут, на переднем сиденье, буркнула не оборачиваясь:

– Без меня сговаривайтесь. Я для него никто.

Мышкин не сумел сдержать улыбку. Спросил:

– "Стечкин" – номерной или левый?

– Можете взглянуть, – оружейник похлопал ладонью по черной сумке.

– Чего глядеть, и так поверю.

– Правильно делаете… Прямо с конвейера игрушка.

Заводская.

– Штука, – сказал Мышкин.

Бородач закряхтел, и теперь Мышкину показалось, что вовсе это не турок и не вьетнамец, а, скорее всего, загорелый до черноты рязанский хлопец.

– Вероятно, вы давно не были в Москве?

– Больше года, а что?

– Да нет, просто так… Но рекомендации у вас, крепче не бывает… Ладно, берите за тысячу двести, – и сдвинул сумку с колен в его сторону. Мышкин прощупал через полотно твердые очертания знакомого предмета.

– А гранаты?

– Будет сделано. Пяток минут обождите, – и вытряхнулся из машины.

– Шустрый больно, – сказал Мышкин задумчиво, – Того гляди, облапошит.

Роза Васильевна обернулась к нему: лицо пылает скрытым жаром.

– Зачем Абдуллая позорите?

– Чем позорю, красавица?

– Кто так торгуется? Это же не помидоры.

– Ах, ты вот о чем… Дак для меня что помидоры, что атомная бомба – все едино.

Мгновение смотрела на него, не мигая, и Мышкин устыдился за свое бельмо.

– Хороша ты, Роза Васильевна, – сказал с душой. – Сразу не заметно, а приглядишься – царевна. Тебе бы в степь, на коня – с ветром наперегонки.

Не ответила, отвернулась.

Бородач принес вторую сумку, втиснулся рядом.

Мышкин пощупал кругляшки, отдал заранее приготовленные двенадцать зеленых бумажек. Кивнули друг другу.

– Так я пошел, Розочка? Хану мое почтение.

– Передам. Спасибо, Гриша.

– Всегда к вашим услугам, – подмигнул Мышкину – и исчез навеки. Тороватый, лихой человек; видно, что долго не пропляшет, хотя всяко бывает.

Мышкин перебрался за баранку.

– Куда теперь?

– Никуда. Здесь надо ждать.

– Долго?

Фыркнула:

– На торопливых воду возят.

– На упрямых, – поправил Мышкин, – а не на торопливых… Кстати, раз вспомнила. Пойду пивка куплю.

Тебе принести чего-нибудь?

– Нет.

Усмехаясь, Мышкин опять побрел по рынку. Крепкая женщина: линию держит, как снайпер – цель. Молодец Равиль, кадры подбирает с умом.

Искал ларек с пивом, а нашел ненужное приключение. Сперва шальная бабка на него насела, в кремовой кофте, с чахоточным румянцем на щеках: "Дай денежек, барин, не погуби душу! От поезда отстала, детишки без присмотру! Дай скоко не жаль!"

От какого поезда бабка отстала, заметно по лютому перегару, а также по кровоподтеку на левой скуле, но Мышкин, не чинясь, сунул в жадную ручонку десятку.

Едва бабка отстала с гортанным: "Благослови тя Господь!" – наскочила юная красотка в юбчонке до пупа.

– Ох, молодой человек, поздравляю, поздравляю!

– С чем же, дитя? – и Тут же ощутил в ладони кусок картона с нарисованными цифирками.

– Призовой выигрыш! Телевизор "Панасоник". Цветной, широкоэкранный. С приставкой на сто каналов. Пойдемте, пойдемте! – зачастила шалунья – и уже потащила его к груде фанерных ящиков, где с важным видом поджидал усатый парняга в черном кожане. Мышкин оглянулся на машину, увидел сквозь стекло непримиримое лицо Розы Васильевны и решил ей назло малость развлечься.

Усатый кожан торжественно поздравил Мышкина с крупным призом, но тут подоспели еще двое: интеллигентная пожилая женщина с растерянным лицом и дюжий детина с перебинтованной наспех башкой, с проступающим сквозь бинт желтым пятном. В руках у них оказались точно такие же, как у Мышкина, картонки, и тоже со счастливыми числами.

После короткого замешательства усатый распорядитель призов сказал:

– Ничего страшного. Роковое совпадение. Предлагаю два варианта. Или разыгрывать телевизор между вами троими по новой, или поделить денежный эквивалент. Каждому по семьсот пятьдесят долларов.

– Давай делить, – предложил Мышкин. Женщина согласно закивала, но перебинтованный везунчик твердо отказался:

– Зачем мне ваши доллары? Хочу цельный телевизор.

Всю жизнь о таком мечтал.

– А где этот телевизор? – поинтересовался Мышкин.

– Бона там, – махнул рукой кожан. – В ящиках упакованный… Хорошо, тогда условия такие. Каждый выплачивает по пятьсот рублей. Деньги уходят тому, кто выиграет телевизор, кроме комиссионных. Вы готовы, господа?

Забинтованный без промедления отдал пятьсот рублей, и женщина, чуток помешкав, протянула смятые в кулачке купюры. Мышкин спросил: