Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

- Подумай, ну кому ты помогаешь?- с укором обратился к участковому бородач. - Это же уголовники, подонки общества, а ты уважаемый человек. Уважаемый, а спутался с каким-то Пистоном! Тьфу! Позор!

Участковый опустил голову. Уши у него горели, он чувствовал себя школьником, которого собираются поставить в угол за что-то очень гадкое. Бородач неожиданно сменил тон и доверительно спросил:

- Сколько тебе бандиты платят?

Смущенный милиционер забормотал что-то о нищенской зарплате, которую не выдают вовремя, о детях, о болезнях жены...

- А всем другим вовремя зарплату выдают?- поинтересовался бородач. Сбитый с толку участковый молчал. - Ну ладно,- махнул рукой бородач,- не в этом дело. Короче говоря, мы тебе будем платить больше. Назови сумму, но без вранья - я проверю. А если попробуешь сделать гадость нам или тем более этой старушке, то пеняй на себя. Сейчас у тебя все хорошо, а будет все очень плохо. Понял?

- Петрович, я больше в ихние дела не полезу, хоть расстреливай,- с жаром говорил участковый капитану наутро после визита. - Плевать мне на ихние деньги, мне своя голова дороже. И вот что я тебе скажу: это не обычные бандиты. То ли у них в органах какое-то прикрытие есть, то ли еще что, но так на меня еще никто не давил. Просто буром прут ребята. А я человек маленький, меня в случае чего раздавят и не заметят. Если кому-то надо их остановить, то попутного ветра ему в жопу.

Петрович глубокомысленно хмыкал, слушая рассказ участкового, не сказал ему ничего определенного, однако дружески похлопал по спине, провожая из кабинета. Затем капитан сел за стол и надолго задумался. Он уже начал потихоньку наводить справки о новой команде, так эффектно объявившейся в районе, однако его усилия пока не дали ровным счетом никакого результата. Полное отсутствие сведений было совершенно необычным явлением, особенно если учесть дерзкие методы работы новой криминальной группы, и заставляло делать самые замысловатые предположения. Результатом раздумий Петровича стало то, что он не стал защищать бандитов, с которыми сотрудничал.

Бандиты, однако, не подозревали о его предательстве и рассчитывали на его помощь в сборе информации и вообще в борьбе за место под солнцем. После пережитых волнений они подтянулись к чудом уцелевшему столику на колесиках и принялись снимать стресс разными дорогими спиртными напитками, причем даже Пистон махнул рукой на категорический запрет врачей и на предостережения своей крашеной подруги, осушив залпом полстакана виски и далее продолжая в том же духе. Все поднялись с пола и сидели уже на стульях; Утюг, чувствуя за собой вину, пил молча, Пистону было еще трудно говорить, крашеная девица молчала, стесняясь проявленной ею постыдной слабости, кавказец и Назим пребывали в глубоком раздумье. Им, несомненно, было о чем подумать. С одной стороны, отдавать такие деньги за здорово живешь Бог знает кому выглядело не только глупым, но и постыдным. Собственные компаньоны могли их не понять. С другой стороны, потеря двадцати пяти тысяч ни для того, ни для другого не стала бы смертельным ударом, а все увиденное в этот день в квартире Пистона как-то не располагало к скупости. Собутыльники понимали состояние двух партнеров и тактично помалкивали, лишь изредка обмениваясь репликами вполголоса. Наконец Назим не выдержал и спросил, глядя в упор на партнера помутневшим взглядом:

- Ну что, Фикрет, отдашь им деньги?

- Слушай, так не могу сказать, думать буду,- лживым голосом ответил кавказец.

- Значит, отдашь,- со вздохом сказал Назим и покачал головой.

Капитан Ищенко с интересом выслушал повествование обо всех этих событиях, сидя на кухне тетушки Корсакова, поедая вяленую рыбу и запивая ее холодным пивом. Корсаков, он же бородач, оказался превосходным рассказчиком, однако его единственному слушателю кое-что все-таки осталось непонятным. Корсаков охотно согласился ответить на любые вопросы, и капитан поднял палец:

- Вопрос первый, но не самый главный. Насчет этой квартиры. Почему тетушка ютится у себя в одной комнате, когда может занять хоть всю площадь?

- Может,- кивнул Корсаков. - Я и просил ее это сделать, причем неоднократно. Но она категорически отказывается. Что поделаешь - другое поколение, человек старой закалки... Знаешь, была когда-то такая популярная пьеса, князь Сумбатов-Южин написал - "Старый закал"?

- Князь?- тупо переспросил Ищенко. От пива у него слегка зашумело в голове. - Не слыхал. Вопрос второй, тоже не самый главный: почему бы старушку отсюда не переселить, раз у тебя тут столько врагов?