Александр Мазин - Я – инквизитор

Черт!

Вместо того чтобы рассыпаться, разлететься вдребезги, стекло спружинило, как толстый пластик.

Ласковина отшвырнуло назад, ударило еще раз спиной, но он ухитрился остановить вращение, оттолкнулся изо всех сил и на возврате врезал двумя ногами, от души.

Стекло выдержало и на этот раз. Не выдержала рама. Прозрачная пластина с треском выворотилась из нее, врезалась во внутренние створки, сорвав шпингалеты, и Ласковин, хоть и с задержкой, под звон падающего стекла ввалился в комнату.

Еще пара секунд — и в спальню упал бы его труп. Пашеров уже наводил пистолет на силуэт ночного гостя, отлично видимый на фоне окна.

Ласковин углядел Пашерова, присевшего за кроватью с оружием в руках, перекувырнулся через плечо, одновременно выхватывая свой «медиум», и, обыграв противника, оказался сбоку, лежа на животе и держа его на мушке, в то время как господин депутат все еще целил в сторону выбитого окна.

— Лучше не двигайся! — предупредил Ласковин. И Анатолий Иванович внял этому пожеланию.

— А теперь, — приказал незваный гость, — брось пистолет на кровать и замри.

Пашеров выполнил команду, хотя, похоже, не очень испугался. Андрей плохо различал его лицо, чтобы знать наверняка.

Ласковин прислушался: в квартире было тихо. Даже если шум кого-то потревожил, этот «кто-то» на помощь хозяину не спешил. Или спешил, но осторожно.

— Зажги свет! — приказал Андрей.

Пашеров подчинился. Выключатель был рядом с ним, у изголовья кровати. Возможно, там же была кнопка вызова охраны?

Да, господин депутат и впрямь не выглядел испуганным. Может, привык, что к нему по ночам врываются через окно?

— Стань туда! — Ласковин указал стволом «медиума» на дверь.

Если кто-нибудь из телохранителей пожелает вмешаться, придется сначала отодвинуть в сторону своего хозяина.

Ласковин спрятал оружие в кобуру. Волосатое брюшко Пашерова выглядело невоинственно.

А пожелай господин депутат удрать, остановить его будет нетрудно.

— Знаешь, кто я? — спросил Ласковин.

— Знаю, — спокойно ответил Пашеров. — Не знаю только, за каким хером ты явился?

— За тобой!

Спокойствие хозяина мешало Андрею. Мешало вести себя как должно.

— Можно надеть халат? — попросил Пашеров.

— Не замерзнешь! — отрезал Ласковин. И с угрозой: — Не успеешь!

Пашеров пожал плечами. Андрей был в затруднении. «Надо было дать ему выстрелить!» — подумал он. Натяжка. Человек, стреляющий в бандита, ворвавшегося в квартиру, — защищается. Даже если стреляет первым. В любом случае агрессор он, Ласковин. «Он — враг!» — напомнил себе Андрей. Но сейчас Пашеров был мало похож на врага. «Поступай как знаешь», — вспомнил он отца Егория. Хорошо ему! А если Андрей убьет невиновного? Если материалы, которые им подкинул отец Серафим, — липа?

— Надеешься меня убить? — ровным голосом спросил Пашеров. — Хотелось бы знать, за что?

— У хозяина своего спроси! — жестко сказал Ласковин.

Это «надеешься» подстегнуло его решимость.

— У какого хозяина? — Недоумение отразилось на лице господина депутата.

— У сатаны!

Пашеров засмеялся. Голый, немолодой, заплывший жирком мужчина. С вислым брюшком и съежившейся пиписькой. Где та черная, «вывернутая» тень, которую Андрей видел на приеме? Но в самообладании ему не откажешь.

— Ты что, псих? — спросил Пашеров. — Или у вас, киллеров, теперь такой жаргон?

«Врезать бы ему!» — с тоской подумал Андрей. Но даже ударить не мог. Какой-то барьер, мать его…

Что же делать? Да, хреновый из него киллер!

Дверь позади Пашерова приоткрылась, упершись ему в спину. Немного, на каких-нибудь тридцать сантиметров. Нечто бело-рыжее промелькнуло между ногами Пашерова и живым снарядом метнулось к горлу Андрея.

Пистолет Ласковина был в кобуре, но все остальное — наготове. Боковым ударом ноги, микадзуки-гери, Ласковин сбил рыжий снаряд в сторону, отскочил назад — рука под куртку… Поздно!

Когда бультерьер прыгнул на Ласковина, Пашеров бросился к своей постели. К пистолету.

Пожалуй, Андрей управился бы и с собакой, и с хозяином, но топот за дверью сообщил о приближении основных сил противника.

Бультерьер снова прыгнул. Чтобы оглушить такого пса, лом нужен. И то без гарантии. Ласковин пнул его в брюхо, постаравшись, чтобы отлетел в сторону хозяина. (Не очень-то вышло: мышцеватый бочонок килограммов на тридцать!) Сам же, вскочив на подоконник, ринулся вниз, ловя на лету оставленную веревку. Вот такое бесславное бегство.