Дашка видела, как онемевшей, застывшей статуей сидела перед нею мать. Ее с трудом уговаривали поесть, отдохнуть, пытались разговорить. Ольга стала приходить в себя лишь на новом месте. Нет, семья не захотела вернуться в деревню, откуда выгнали. Им предложили остаться в городе, занять дом на окраине. В нем когда-то жила семья, но от нехваток и нужды завербовалась на Север и в погоне за длинным рублем уехала аж на самый Сахалин, поверив молодому, жуликоватому вербовщику, засыпавшему простодушных, наивных людей щедрыми обещаниями о сказочных заработках.
Пытались соблазнить Северами и Дашкину семью. Цветасто уговаривали, но бабка не поддалась и ответила резко:
— Мы уже сыты Северами. Коль там так хорошо, чего тут задницы греете? Поезжайте, хлебните нашего горя! А с нас пережитого по горло хватит! Не обдурите! Ступайте прочь от нас!
И от семьи отстали.
Едва вселились в дом, мать и бабка тут же устроились на работу. Ольга пошла кладовщицей на склад. Дарью отправили в школу. Она долго присматривалась к своим одноклассникам и ни с кем не дружила. Как-то мальчишка, сосед по парте, назвал ее контрой, кулацким отродьем. Ох и оторвалась на нем девчонка, так отметелила, что не только сосед, никто в классе не решался подойти к Дарье, чтоб не остаться калекой. И лишь одна девчонка подошла к ней. Сев рядом, обняла и предложила:
— Меня Розой звать. Давай с тобой дружить. Я тоже дралась, жидовкой дразнили. Теперь нас двое. Мы всех поколотим, если никого не будем бояться!
С того дня все десять лет они сидели за одной партой и никогда не разлучались.
Может, потому, что их часто обижали, девчонки росли задиристыми, несдержанными, грубыми. Даже доброе они воспринимали по-своему и никогда не делали первыми шаг навстречу, не умели прощать и забывать обиды. Ни одна не вступила в комсомол. И хотя обе прекрасно и легко учились, с нетерпением ждали конца школьной каторги.
Дома, присмотревшись к Розе, девчонку восприняли как свою. И если Дашку ругала бабка, Роза сидела хмурая, злая, словно это ее бранила старая. Подружки никогда не подводили и не предавали друг дружку. Лишь однажды меж ними пробежала «черная кошка», будучи в десятом классе обе влюбились в тихого, застенчивого очкарика Пашку. Раньше его не замечали, а тут перед самым окончанием школы увидели его мечтательные, томные взгляды, рассеянную улыбку, полуоткрытые губы.
— Он на меня смотрит! — зарделась Дашка.
— С чего взяла? Это он мне подморгнул! — вскипела Роза.
— Пашка тебя и не видит!
— Не ври! Меня одну приметил! — обиделась Роза и впервые отвернулась от Дарьи.
— А давай у него спросим? — предложила Дашка и с сибирской прямолинейностью пошла к Пашке.
— Стой! Это неприлично самим начинать!
— А что такого? Зато точно узнаем, чей он? — не отступала Дарья.
— Нельзя самой, понимаешь? Все психи класса начнут нас высмеивать. Давай подождем!
— Чего ждать? Скоро экзамены. Так и не узнаем, кого из нас любит?
— Нет, он не скажет…
— Почему?
— Павлик робкий, но очень нежный, такой ласковый!
— Откуда знаешь?
— Чувствую его теплые волны, они окутывают меня с головы до ног. Он посылает мне свои сигналы, от самого сердца, и я вся дрожу, словно он обнял и говорит такие слова, от каких хочется петь, скакать, смеяться и кружить птицей, высоко-высоко в небе!
— А я думаю, что он обо мне мечтает. И думает, как подойти, но не решается… Надо ему помочь, подойти первой, — встала Дашка.
— Не смей! Вдруг он обо мне думает. Представляешь, как будет неловко, еще и высмеет. Он же с нашими психами такое напридумывает, потом не очистимся. Скажет, будто на шею обе вешались. А ведь ты это я! Докажи потом обратное! — удержала Роза.
Девчонки не подошли, сдержались. Но всю неделю кружили вокруг Пашки, ожидали, когда насмелится парень.
Но Пашка молчал. Его взгляды, улыбки будоражили девчонок, они постоянно думали и говорили о нем. Подружки готовы были разругаться из-за мальчишки, не зная, чей он на самом деле. И тогда Дарья придумала и написала парню записку:
— Паша! О чем ты мечтаешь, о ком постоянно думаешь? Кто живет в твоем сердце? Может, я сумею помочь? Может, твоя мечта совсем рядом? Будь смелее! Черкни…
Записку сунула прямо в руки парню на перемене. Сама отошла к Розе, и они вдвоем внимательно следили за парнем.
Тот прочел записку, пожал плечами. Огляделся вокруг, Дарья хотела подойти, но Роза удержала.
— Пусти, он не видит меня. Он ищет, — хотела подойти. Но Пашка приметил урну, скомкал записку и выкинул…
Читать дальше