Петр Катериничев - Охота на медведя

— Мне кажется, вы привыкли к самым необычным нарядам моих гостей. Богема.

— Этот — не богема. Люди богемы не носят наплечные кобуры и револьверы «магнум». Хорошая машинка, между прочим.

— И вы решили идти подслушивать...

— На это существуют инструкции от Александра Гедиминовича.

— С папой я сама как-нибудь разберусь. Что вы собираетесь делать теперь, Алексей Юрьевич?

— Упакую этого непонятного. Позвоню ребятам. Приедут, заберут. Разъяснят.

— Вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия?

— Не в Америке живем, милая Женя. Я отвечаю за вашу жизнь.

— Мне всегда казалось, что я сама за нее ответственна!

— И тем не менее...

— Ладно. Поговорим по-другому. За кого вы приняли Гринева? За убийцу? Или — за грабителя?

— Не мое это дело. Ребятам позвоню, они его и «примут». И точно установят, кто он такой.

— Я его знаю как человека бизнеса. Мы виделись сегодня днем на выставке на Кузнецком.

— Знаете, Женя... На этих выставках проходимцев еще больше, чем везде.

— Может быть. Но раз вы слышали разговор... Он говорил об убийстве, «маркере», системе слежения и вельветовых джинсах.

Охранник пожал плечами:

— Его проблемы. А я только делаю свою работу. Когда он вошел — я успел обследовать его машину. Там есть компьютер. Работающий. Но я в этом — ни уха ни рыла. Извините за выражение.

— А что вы искали?

— Бомбу. Оружие. Мало ли.

— Может быть, вы перестанете наставлять на Гринева пистолет, Алексей Юрьевич? Мне не кажется, что он опасен.

— Знаете, Женя, почему я жив? Я никогда не полагаюсь на «кажется» и «если».

Во время всего этого разговора Олег сидел молча и даже не следил за его логикой. Да и сколько там логики, в конце концов? Хозяйка возмущена вторжением охранника «на ее территорию». Privacy — это святое. Охранник уверен в своих действиях: выполняет инструкции работодателя — Александра Брагиса. Смел, решителен, бескомпромиссен. Позицию свою отстаивает и отстоит до конца. Даже если его уволят. Но его — не уволят. Александру Гедиминовичу при таком дежурном — спокойнее.

Олег постарался максимально расслабиться. Ему нужно было не просчитать ситуацию — почувствовать ее. Первое, что его смутило сразу по приезде, — это поведение Жени. Да, она ждала мужчину, которому симпатизировала и, хотя устала, — согласилась его принять. Как всякая женщина, она почувствовала его тревогу, и это ее обидело, как обидело бы любую: мужчина приехал не к ней, а по делам.

Вывод: девушка совершенно непричастна к вчерашним полуночным тайнам.

Охранник стоял в холле и слышал разговор. Если бы он был тот, кого ищет Олег, вряд ли он стал бы сейчас разводить с Гриневым пустые разговоры: под благовидным предлогом стрельнул бы — и вся недолга. Пусть не в голову, а в колено: при таком ранении Олег ничего не смог бы выдавить из себя, кроме воя.

Тогда Гринева просто-напросто упаковали бы в любую машину, и в «скорую», и в «фургон», и в его собственную, и оттарабанили бы куда надо. Или — куда следует: у криминальной милиции двух райотделов к нему тут же появились бы вопросы.

Но вся штука была в том, что охранник вел себя совершенно естественно. То есть соответственно уровню своих профессиональных обязанностей и жизненного опыта, который, судя по взгляду, был довольно специфическим. И еще: он не поторопился «вязать» Гринева: отношения с Женей ему портить окончательно не хотелось. Он колебался, как может колебаться опытный служака под взглядом капризного генерала. Вернее — генеральской дочери, чье мнение в военном городке не менее весомо, чем слово ее папы.

И что это значит? Хитрый прибор наврал? Или кто-то из бывших Жениных гостей скинул джинсы в одной из спален и убрался из милого шале в семейных трусах в цветочек? По летнему времени и среди богемы вполне сойдут за шорты. И — что теперь делать?

— И что теперь мы будем делать? — как эхо, повторила его мысль Женя.

— Вызовем кого следует и будем ждать.

— А кого — следует? — бесхитростно спросила Женя. Надо признать, Гринева этот вопрос волновал не меньше.

Олег почувствовал вдруг жуткую усталость. Все его надежды сыпались в прах.

Нет, можно продолжать предполагать, что «дядя Леша» — искомый киллер, но... И интуиция и ситуация подсказывали Гриневу, что это не так. Хитрый ненашенский прибор ошибся. Напортачил. Техника тонкая, условий российских не разумеющая...

— Выпью-ка я бренди. Если дядя Леша разрешит.

— Разрешит, — жестко сказала Женя.