Петр Катериничев - Время барса

Ирка снова достала из карманчика джинсов тюбик с порошком. Аля кошкой вцепилась было в пластмассовый продолговатый цилиндрик, но Ирка взвизгнула:

«Пусти! Мне ну-у-ужно», — резко двинула Алю локтем, вывернулась, метнулась из умывальни в туалет… Аля закрыла лицо руками. «Белый снег, белый снег, белый снег, синий лед…» Белое безумие… Оно еще никого не спасло, а губит — без разбора и жалости.

Бетлицкая появилась спокойной, умиротворенной, искрящейся, как снег под солнцем.

— Ну надо же… Как будто в черный омут — бух! А сейчас — хорошо…

Девушка закружилась под слышимую только ей одной музыку, счастливо прикрыв глаза, напевая:

В полях под снегом и дождем, Мой верный друг, мой верный друг, Тебя укрыл бы я плащом От зимних вьюг, от зимних вьюг, И, если б дали мне в удел Весь шар земной, весь шар земной, — С каким бы счастьем я владел Тобой одной, тобой одной…

— Аля… А ведь я еще буду счастлива, правда? Несчастье — это разлука с теплом… Но ведь снег не холодный… Я в это верю. Только нужно, чтобы было побольше снега… Много-много… А то от людей — только грязь. — Махнула невидящим взглядом по полу, удивленно приподняла брови:

— О! Пистолет! — Наморщила лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. — Кажется, я стреляла? — Быстро нагнулась, подобрала никелированный, больше похожий на игрушку, чем на оружие, браунинг, полюбовалась отливом на накладках рукояти, сработанных из перламутра, понюхала ствол:

— Точно, стреляла. — Вопросительно посмотрела на Алю:

— Не в тебя? — И сама же и ответила:

— Нет, не в тебя. Ты жива. — Успокоенная, вздохнула, зажмурившись:

— Знаешь, почему я люблю снег? Он — нежный. Ну что, пошли?

— Куда? — Але казалось, что вся накопившаяся за полгода усталость навалилась на нее разом сейчас и ничто не заставит ее сдвинуться с места. И еще — она словно наяву видела, как сгорают тоненькие, нежные паутинки нервов после только что пережитого стресса.

— На волю.

Дверь туалетной комнаты распахнулась почти настежь. В проеме стоял лысеющий человек лет сорока пяти, с обвисшими усами, краснолицый и очень плотный. Живот значимо возвышался над плетеным ремешком, обтянувшим жирные чресла. Казалось, на лбу его большими печатными буквами написано: «НАЧАЛЬНИК».

Не сумев стать действительно «биг боссом», он, по-видимому, решил догнать неосуществленную мечту собственными телесными габаритами. За его широкой спиной маячил стриженый охранник. Он смотрел с живым любопытством и чуть-чуть — со страхом.

— Ирэн, кажется, ты перебаловалась с порошочком…. Стрельба в приличном заведении ни к чему. Дай-ка сюда свою игрушку. — Он протянул широкую крестьянскую ладонь.

Бетлицкая, казалось, и не слышала: чуть склонив голову в сторону, рассматривала усатого, словно большую гусеницу: толстую, но для коллекции явно негодную.

— Шери-и-иф, — длинно протянула она. — Вот именно, игрушку. Разве можно кого-то убить из этой спринцовки? — Она вскинула никелированный пистолетик, и зрачок ствола уперся пузатому в живот. Бетлицкая моргнула несколько раз, глядя в лицо Шерифу пустым взглядом, зевнула. — Уйди, пожалуйста, куда-нибудь подальше.

Твои габариты меня нервируют.

Голос ее был спокойным и вялым. Шериф зло сверкнул глазами, процедил сквозь зубы:

— Ты еще доиграешься…

— Вестимо, доиграюсь… — легко согласилась Ира. — С такой-то игрушкой. — Лицо ее вытянулось по-фельдфебельски. — Пшел-пшел! Руссо полицай!

Шериф сплюнул, но нарываться на пулю от безмозглой, отлетевший во власть «белого безумия» девки не захотел. Кивнул помощнику коротко:

— Пошли. Это Глобусова шмара, вот пусть он с ней и разбирается. — Бросил Ирке зло:

— Только шпалер спрячь, мы ж не в Калифорнии.

— Яволь, герр Шеррифф! — шутовски приложила два пальца к виску Ира.

— Шлындра, шалашовка гнутая! — выругался Шериф и удалился.

— Видала, что Глобусов авторитет с бывшим участковым сделал? Чудо. За два года Шериф, пока здесь главой вышибал служит, как на дрожжах раздулся, знай утробу набивает! Впрочем, Глобус и для местного райотдела — своя выгода: в районе, окромя мелкого воровства да цыган с маковой соломкой, — никаких преступлений. Вся здешняя братва если и шухерит, так только в столицах, а здесь — ни-ни.

— Это ты за полгода сидения на Даче выяснила?

— Нет, это за два месяца общения с Глобусом. И с его братками.

— Настоящие братки?

— Да так. Судя по телепрограммам, бывают и хуже. Ладно. Хватит болтать.

Пошли.