Андрей Молчанов - Главное управление

Мы вышли во двор, уселись в «БМВ» с синим номерным знаком, буковкой на нем, обозначавшим нашу контору, и цифрами «001»; отъехали вбок чугунные ворота, застыл, отдавая честь, прапор из комендатуры, взревела сирена сопровождающей нас гаишной машины, вспыхнули рога красной и синей мигалок на крыше нашего «бумера», и понеслась гонка по встречной, под выбегающих перегородить движение постовых. Грозному движению нашей машины уступали дорогу все, даже черные кошки с пустыми ведрами.

Есть во власти, конечно, много удобств. Пусть суетных, сиюминутных, но да и жизнь наша такая же череда исчезающих в никуда мгновений. И некоторыми из них, право, стоит насладиться.

– Едем к вице-мэру, – объяснял мне Сливкин. – Сам точно не знаю, что случилось, но пахнет покушением…

– А ГУВД? – спросил я.

– Он решил – с нами надежнее. Вообще… наш профиль. Были бы хулиганы, тогда бы Петровка впряглась. А тут – едва ли не терроризм. Угрозы, понимаешь, поджог машины, конфликт на народно-хозяйственной почве… Сам услышишь, чего я, как попугай из народной сказки африканских племен…

– Товарищ генерал, у вас из носа чего-то торчит…

– Чего? О, бля… Спасибо! Подлец бы не указал, ценю!

Встречу нам вице-мэр устроил не на своем рабочем месте, а в тесной квартирке на Тверской улице, очевидно, используемой им для приватных бесед. В коридоре нас встретил его помощник – тип лет сорока, ничего святого на роже. Он же впоследствии кипятил чай на кухне, резал лимон и вытряхивал пепельницы.

Хозяин принял нас дружелюбно, но сдержанно. Был он дороден, рассудочно медлителен в словах и в жестах, голос его звучал низко и властно, а умеренное косноязычие подчеркивало признак бюрократа, близкого сердцам народных масс.

Тайное логово вице-мэра было заставлено дубовой антикварной мебелью темных тонов, античными статуями на громоздких тумбах и всякого рода рыцарскими доспехами со знаками мальтийского креста, адептом которого, по слухам, он являлся. На столешнице серванта покоилась перчатка из кольчужной вязи, обрамленная ромбом древних кинжалов.

Меня, человека хотя не религиозного, но православного, окружающие детали интерьера навели на мысли тревожные и странные, продиктованные, вероятно, генетической памятью, запечатлевшей наследие предков, крещеных русских мужиков, бивших дубиной разнообразных рыцарей и пришлых мушкетеров без реверансов и раздумий, сообразно природной интуиции.

Удручавшая вице-мэра проблема касалась противостояния двух мощных компаний, конкурирующих в строительном бизнесе на территории столицы: «Капиталстроя» и «Днепрстроя». Одним из аспектов конкуренции являлось распределение территориально привлекательных площадок для возведения отдельных элитных домов и комплексов. Отвод площадей зависел от доброй воли отцов города, а их добрая воля – от величин взяток, компенсируемых впоследствии застройщиком из карманов покупателей и инвесторов.

Развод соперников по углам ринга и придание их стычкам приличий спортивной коммерческой соревновательности также осуществляла мэрия, регулируя баланс интересов.

Решение о выделении десятка площадок в центре города для корпорации «Днепрстрой», вначале планировавшихся для передачи их «Капиталу», серьезно подпортило настроение его владельцев, ринувшихся к вице-мэру с обидами и обещаниями более эффективной отдачи по всем ее направлениям. Однако вспыхнувшее недовольство городской верховод быстренько утихомирил, сказав, что на рынке каждой твари должно быть по паре, площадок еще уйма и «Капитал» в накладе не останется. Свои слова он незамедлительно подтвердил делом, начертав резолюции о выделении достойных пространств для инициатив пострадавших подопечных, и стороны, обоюдно удовлетворенные, расстались, любуясь друг другом.

Спустя же несколько дней на мобильный телефон вице-мэра стали поступать угрожающие звонки. Звонивший неизвестный говорил, что обещания надо выполнять, и половину площадок, выделенных «Днепру», подлежат возвращению «Капиталу». Невыполнение такого ультиматума сулит вице-мэру и его семье перемещение в мир иной.

Обо всех этих перипетиях вице-мэр поведал нам, тяготясь разменом своего величия на вынужденную доверительность с существами нижнего плана, подобно царю, ведущему консультацию с парой придворных проктологов.

– Потом, значит, – повествовал он сумрачно, промакивая вспотевшую от невольного волнения лысину салфеткой, – окна квартиры расстреляли… Шариками такими… С краской. Всю панораму заштукатурили, суки… И не отскребешь, главное, хоть стекла меняй. И сразу звонок: первое, мол, предупреждение.