Эльмира Нетесова - Женская месть

— Пустое! Если он бабе понравится, притрутся.

— А если нет?

— Исключено. Говоришь, у нее за три года другого варианта не было? Ну куда она вернется? Этот пусть и маленький, но мужик. Сам ее выбрал. Такое дорогого стоит. Наша Марго его из своих лап не выпустит. Если сама не выучит английский, то уж его обязательно научит русскому, да еще какому забористому, со всеми падежами и этажами! В обиде не будет И через год о своих претензиях забудет. Так что успокойся.

— Коль! Черт с ней с этой Марго. Но скажи мне честно, зачем тебе понадобилась справка о бездетности? Для чего?

Николай Иванович явно смутился. Хотел уйти от прямого ответа, но никак не получалось.

— Короче, все началось с шутки. В то время мы с тобой только договорились остаться вместе. Но мои ребята не поверили. Стали подначивать и высмеивать. Всяк по-своему меня доставал. Вот так дошло до детородности. Ну и спрашиваю, как я отличу своего ребенка от чужого, ну, это на всякий случай. И способен ли я на этот подвиг. Сама понимаешь, как возмутился тогда. Ведь у меня Алешка был, почему должен сомневаться? Но санчасть сбоку, почему не провериться? Оно и врачи не удивились. Каждому охота знать, что ждать от завтрашнего дня. Вот и сдал анализ. Не поверил результату. Так и посчитал, что меня перепутали или вздумали разыграть. Как это здоровый мужик и вдруг никуда не годен! Я в городскую поликлинику. И снова отрицательный результат. Тогда я крепко выпил с досады. Все понимал, что возраст и болячки могли сказаться. Но больно стало, все думал: — За что? Ведь мои друзья все способны. Ведь анализы все сдали ради интереса. И только я в никчемных. А ребята подтрунивают:

— Зато тебе не переживать от кого ребенок в семье растет. Его у тебя никогда не будет.

— Ну, а теперь должна и меня понять. Я не успокоился. Еще раз сдал анализ уже после того, как ты сказала о беременности. И снова мимо! Хотел бы знать, что ты подумала б на моем месте?

— Что предлагаешь? Уйти? Я хоть сейчас!

— Но мы же с тобой договорились, дождемся рожденья. Хотя я в чудеса не верю. И, конечно, заранее знаю, чем все кончится. Я не отморозок и чужого ребенка своим никогда не назову, это исключено.

— Если ты не веришь, зачем тянуть время?

— А это ни к чему не обязывает. Мне этого дитенка никто не навяжет.

— Я не для тебя, для себя его рожу. И, поверь, никогда не укажу тебя отцом. Кстати, я договорилась со своими. Они возьмут меня домой, обратно, насовсем.

— Ну, это не случайно! — прищурился Чижов. И спросил:

— Отцу, наверное, полные карманы слез налила, жалуясь на меня.

— Сказала все как есть. Он понял правильно и не стал никого ни в чем обвинять. Только меня отругал за поспешное замужество.

— Интересно, как бы он сам поступил на моем месте?

— Он свое слово сказал! — отвернулась Наташка.

Утром, проводив Николая на работу, баба пошла вынести мусор и лицом к лицу столкнулась с Андреем на площадке:

— Привет, моя голубка! Не скучаешь? А я по тебе с ума схожу!

— Да не сочиняй, не ври! — попыталась вырвать руку.

— Ну, чего дергаешься? Проводила своего борова? Давай выноси ведро, я к тебе зарулю на десяток минут, — закрыл свою дверь и следом за Наткой нырнул в квартиру. Та не успела опомниться, как оказалась на диване:

— Моя красавица! — расстегнул халат.

Баба и слова сказать не успела:

— Ласточка, цветочек мой! — навалился на Натку, выскочил из брюк.

— Пусти! — слабо попыталась отбиться, потом обняла, прижалась к Андрею накрепко, замерла.

Волшебный миг любви, эти двое, казалось, действительно соскучились друг по другу за эти дни. И вдруг над их головами грянуло громом:

— Что?! В моем доме?!

Андрей вздрогнул так, словно его огрели плетью изо всех сил. Он схватил брюки, думал проскочить мимо Чижова, но тот поймал, вдавил в стену, сосед рухнул на пол. Николай Иванович вышвырнул его за дверь. Вернувшись в квартиру, подошел к Натке вплотную:

— Выметайся, шлюха! Не доводи до греха! Мне уже нечего терять. Ты отняла у меня сына! Он был моей жизнью! За что так отомстила, за что ненавидела? Грязная сука! Ведь я и впрямь любил тебя! Вон отсюда!

Наташка выскочила из квартиры Чижова босиком, в расстегнутом халате.

Она бежала домой, держась и закрывая живот обеими руками, не оглядываясь на прохожих, с удивлением глазевших на нее. Воспаленные губы шептали:

— Господи, помоги сберечь ребенка! Пощади его!

Где-то в глубине души бабы скулила обида на Андрея. Он успел убежать, уползти, спрятаться от Чижова и совсем забыл о ней. А ведь убегая, она рванулась к нему в дверь, но та оказалась закрытой наглухо.