Эльмира Нетесова - Женская месть

— Молодчага, дед! — позавидовал сапожник улыбчиво. Человек, польщенный, рассмеялся:

— В жизни, как ни крути рогами, неможно нам мужикам много горевать. Ну, померла моя первая баба. Я вскорости другую сыскал. А она, лахудра корявая, через год к другому дураку сбегла. Думала, что побегу за ней, стану умолять, чтоб воротилась! Не дождалась такого счастья. Я третью приволок! На мой век баб хватило. Кружились, что мухи над кучей. Вот так и третья. На пятом году воротилась к своим родителям. И ладно. Я не горевал и по ней. Ни единая не стоит наших переживаний. Не дорог, не люб, и ладно. Этого не выпросишь и не возьмешь силой. С тех пор живу вольным соколом. Баб принимаю, но хозяйкой не назвал больше ни одну. И душой не привязан ни к единой, не хочу голову глумить и смущать душу. Живу любимым сиротой. Общим и ничьим, — хохотнул старик.

Дед забыл на столе полусотенную и шагнул в дверь, широко перемахнув порог. Он бережно прижимал к груди подклеенные калоши, шел, улыбаясь всем.

— Вот молодчага старик! Сколько лет ему, а не унывает, находит в жизни свои радости. Не то, что я тут прокисаю. Сам себя к неудачникам приклеил. А с чего? Вон человеку с тремя не повезло. И что с того? Зато с другими состоялось. Не горюет мужик, не переживает. Сколько лет, а он по бабам ходит, да еще выбирает помоложе. Я не только на бабье, на себе крест поставил. Из избы не выхожу. Соседи за эту нелюдимость домовым прозвали. Бабы в глаза хохочут в магазине. Скалятся, будто жена мне яйцы откусила перед уходом. Сообразила из меня кастрата. Раз ей не обломлюсь, нехай никому не достанусь! Во, нахалки! Вынуждали портки снять в доказательство, чтоб убедиться, правда ли эта молва брешет? — крутит головой человек, и смеется:

— Бабы, что любопытные сороки. Им только дай на мужичью голь глянуть. Ведь свои мужики под боком завалялись, смотри, сколько хочешь, так нет же, дай на чужого поглазеть. Хоть и немолодые, а дым изо всех щелей прет…

Захарий присел передохнуть и увидел, как на крыльцо поднялся Илья. Человек быстро вошел в дом, поставил у порога полную сумку харчей.

— И тебе нынче обломилось! — заметил хозяин довольную улыбку на лице человека.

— Сегодня мне повезло кучеряво. Причем там, где не ждал, — разуваясь, рассказывал мужик:

— Короче, пришел я к одним придуркам, они меня уламывали ремонт в доме сделать. Ну, я и поперся глянуть, что там за дом, какая работа предстоит, вобщем, решил условия разузнать. Приволокся аж на другой конец города. Там два барбоса на меня кинулись. Один, какой на медведя похожий, на мои жабры прицелился клыками, второй похлеще, на промежность приноровился. Но не тут-то было! Я обоих от себя отрулил и вошел в избу А хозяин глаза на лоб пустил, мол, как моих волкодавов миновал без ущерба? Я посмеялся, что сожрал обоих, а им — третьим, закусить возник. Так этот придурок почти поверил. Выскочил глянуть, живы ли его барбосы? А они отдыхали после знакомства со мной. Вломил им слегка, — хохотал Илья:

— Ну, да не получился у нас базар. Этот чокнутый меня за глумного принял. Такие условия поставил, что я послал его подальше. Думал, что на придурка нарвался. За полный ремонт всего пять тысяч пообещал. Я говорить с ним больше не стал. Назвал козлом и вышел из дома. А тут смотрю, рядом, по соседству, мужик бревна ворочает в одиночку. Ну, спросил: «может помочь?» Тот с радости окосел. Мы с ним быстро договорились. Он те бревна на дрова привез в баньку. Я их бензопилой распилил, порубил, сложил и двор подмел. Тот человек, не сморгнув, пятьсот отслюнил. Да еще накормил. И просил позванивать ему. Уж очень понравилось, как быстро я управился и все привел в порядок. Ну, совсем собрался уходить, тут баба нагрянула. Я подумал, что дочка — оказалась жена! Мама родная! Ей от силы тридцатник, он же твой ровесник, если не старик! Пузо руками не обхватит, ноги еле передвигает, спина в коромысло согнута!

— Что ж я тоже развалюха? — обиделся Захар.

— Я о годах, не о здоровье! Ты против него молодцем смотришься, — поправил себя Илья.

— Он по возрасту может и не старик, но подношенный. Из бывших военных.

— То ты брось. Эти лишней копейки не заплатят, знаю я их жлобов. Я давно им ничего не ремонтирую. Они не платят. И совести вовсе нет. Правда, с бабами озоруют. Своих старых жен побросали, а молодых потаскух взяли на замену. Но зачем? — пожал плечами Захарий.

— Самолюбие тешат старые козлы. Вот так и этот, пока к своей бабе подковылял, она меня глазами поимела. И все вертится вокруг на одной ноге, щебечет, что-то предлагает, в дом зовет, угостить обещает. А глаза аж горят как у кошки. Я ее быстро успокоил. Сказал, мол, меня уже угостила одна. До конца жизни не отчихаюсь. Сыт по горло до сих пор. Так что больше угощений не принимаю, — отмахнулся Илья безнадежно.