Анатолий Ромов - Алмазы Шаха

Сорок процентов, подумал Миша. То есть четыре миллиона долларов. О таких суммах он и не мечтал. Даже учитывая, что сдаст хотя бы по средней цене оставшиеся четыре алмаза. Посмотрел на Юсифа. Нет, обмана в его глазах не было.

— Так как? — повторил Юсиф. — Согласен?

— Юсиф… Конечно, согласен. Только… я ведь в этом деле ни бум-бум. Таким никогда не занимался.

— Не нужно, чтобы ты этим занимался раньше. Не пройдет и месяца, как ты будешь понимать в этом лучше меня. Главное, чтобы мы с тобой верили друг другу. Я тебе, ты мне. Остальное приложится. Ну что? По рукам?

— По рукам. — Они пожали друг другу руки.

— Но пока, месяца на два, на три, тебе придется исчезнуть. Уехать из Стамбула. Чтобы все утихло.

— Ты так считаешь?

— Да. Куда-нибудь недалеко, в Европу. Ты ведь пока под колпаком. Тебя знают в полиции. В принципе турецкая полиция против тебя лично ничего не имеет. Надо только дать ей нормальную возможность забыть о тебе. Выполнив то, что ты обещал в подписке, ты перед отъездом сообщишь турецкой полиции, что покидаешь Стамбул. Турецкая полиция сообщит об этом в Интерпол. Ну а где Интерпол будет тебя искать после этого, нашей полиции глубоко наплевать. Она с удовольствием забудет о твоем существовании. Когда это случится, ты тихо, без шума вернешься. И будешь жить, как все. Устроит тебя такой вариант?

— Конечно. — Сказав это, Миша услышал шум затормозившей внизу машины. Хлопнула дверца, Юсиф улыбнулся:

— Это Галя. В самый раз. Миша, запомни: ты можешь звонить мне в любой час дня и ночи. Не домой, конечно. Туда я пока еще не захожу. — Черкнув на бумажке, придвинул ее к Мише. — Вот телефон. По нему всегда можешь застать — если не меня, то Шукюра.

Вошла Галя. В руках она держала огромную, набитую до отказа сумку. Юсиф тут же ловко перехватил ее. Поблагодарив его еле заметной улыбкой, Галя сказала:

— Все в порядке? Я не помешала?

— Что ты, Галочка. — Юсиф внес сумку в кухню. — Я поставлю ее здесь?

— Ставь, где хочешь. Останешься с нами обедать?

— Спасибо, Галочка. Ухожу. Дела. Но думаю, мы скоро пообедаем вместе. Ты, Миша, я. И Гюль. Если вы не против.

— И Гюль? — Галя шутливо прищурилась. — Или это будет какая-то другая девушка?

— Вряд ли. Думаю, это будет именно Гюль.

— Вы еще встречаетесь?

— С Гюль невозможно не встречаться Ладно, ребята. — Открыв входную дверь, Юсиф широко улыбнулся. — Отдыхайте. Думаю, вам пока не до гостей. Всегда рад вас видеть, слышать и прочее. Пока.

После ухода Юсифа остаток дня и вечера они провели тихо и спокойно. После обеда с подошел к окну, и Галя тут же взяла с него слово: в течение этого и следующего дня он не будет даже пытаться выйти на улицу. Он особенно и не возражал; он все еще не ощущал нужной крепости в движениях.

После ужина, отпустив прислугу и устроившись в креслах в гостиной, они с Галей до ночи смотрели телевизор. В самом конце программы показали новую кинокомедию. Галя предложила переводить — комедия шла на английском языке с турецкими субтитрами. Но Мише все было понятно и так. В конце концов он поймал себя на том, что хохочет до упаду.

Спать они легли поздно. После того как Галя, сняв халат, забралась под одеяло и прижалась к нему — он испытал огромную нежность. Но не более того. Думать о друге он сейчас не мог. Ему было просто легко с ней. И все.

Посмотрев ему в глаза, Галя тихо прошептала: «Миша, спи». Он поцеловал ее — и заснул.

Прилив сил он испытал на следующий день, после завтрака. Он даже попытался, улучив момент, когда не было Гали, несколько раз отжаться от пола. Выяснилось: отжиматься он не разучился. При этом, отжимаясь, он не ощутил ни малейшей боли в ребрах.

Вечером, когда ушла прислуга и они сели ужинать, он сообщил об этом Гале. Улыбнувшись и сказав: «Прекрасно», она продолжила еду. Затем, собрав посуду и сложив ее в мойку, подозрительно долго стояла, разглядывая стенку шкафа. Наконец, повернувшись, сказала:

— Миша… Нам надо поговорить.

— Поговорить? Ради Бога. О чем?

— О нас с тобой. — Она села. — Только о нас с тобой.

— Давай. — Он попробовал улыбнуться, но она не ответила. — Давай. Хотя я думал… тебе о нас с тобой все ясно? Или нет?

— Мне? — Она посмотрела ему в глаза.

Он впервые понял, каким жестким может « быть ее взгляд. — Нет.

— Нет?

— Нет.

— Но я ведь… Я ведь, если ты помнишь, сделал тебе предложение. И готов повторить это предложение сейчас. Да что там… Я готов повторять это предложение сто раз. Тысячу раз. Каждую секунду.