До военторга от мостика было всего пятнадцать минут ходьбы. Сначала Юрка шел по заметенной снегом асфальтированной дорожке, проложенной между высокими соснами, и она вывела его к бетонному забору с настежь открытыми, вроде бы никем не охраняемыми воротами. Однако на самом деле — Юрка это уже хорошо знал — ворота контролировались двумя телекамерами, а вдоль забора была установлена скрытая сигнализация. Въехать через эти ворота могла любая машина, а вот выехать — далеко не каждая. При необходимости поперек ворот поднимался полуметровой высоты железобетонный барьер, который даже танк вряд ли сумел бы проломить с первого раза. Летом этот барьер прятался под белой линией, проведенной на асфальте, а зимой под слоем прикатанного снега его и вовсе видно не было.
Но, конечно, Юрка вышел совершенно беспрепятственно и направился дальше по дорожке, с обеих сторон зажатой между двумя стенами сосен. Метров через двести на пути возник перекресток — дорожка пересекалась с бетонкой, по которой здешние танки ездили на полигон. А дальше надо было выходить на нечто вроде аллеи, проложенной между двумя бетонными заборами. Непосредственно вдоль заборов тянулись тротуары, а между ними и проезжей частью были высажены два ряда тополей. Сейчас, конечно, все они были еще голые и не подстриженные, да и побелка на них подразмылась. А вот весной, по утверждению здешних старожилов, обычно в день субботника — Ленинского коммунистического или, как теперь, Ельцинского демократического — эти самые тополя завсегда белят известкой на метр от поверхности почвы. Один особо дурной комдив, говорят, даже рулетку с собой брал, чтоб лично измерять высоту побелки. Впрочем, это могла быть всего лишь легенда.
За заборами просматривались какие-то длинные кирпичные строения с односкатными крышами — скорее всего боксы для техники и склады.
Миновав аллею, Таран очутился на Т-образной развилке и направил стопы влево. Это тоже была аллея, почти такая же, как предыдущая, только на правой стороне за забором просматривались трехэтажные казармы, а также долетал дружный грохот сапог и строевая песня собственного сочинения на музыку из диснеевского мультика «Три поросенка»:
Нам не страшен кэптен Джек, кэптен Джек, кэптен Джек!
Нам не страшен кэптен Джек, кэптен Джек, кэптен Джек!
Мы его посадим в снег,
Черной жопой в снег!
Видать, народ шел с обеда и под командой какого-нибудь сержанта, а потому не опасался нагоняя за это мелкое хулиганство и проявление расистских настроений.
Потом Таран свернул направо, перебежал аллею и оказался на улице жилого городка. Тут стояло несколько довольно прочных кирпичных пятиэтажек, трехэтажная блочная школа-«самолетик» из двух корпусов, соединенных крытым переходом, Дом офицеров и всякие прочие учреждения соцкультбыта, которые Юрку не интересовали. Интересовал его лишь продовольственный магазин с эмблемой ГУТ МО РФ (Главное управление торговли Министерства обороны Российской Федерации) и старой, чуть ли не сталинских времен, лепной вывеской «Военторг» на фасаде. Здание-то точно было в 50-е годы сооружено, небось еще пленными немцами.
В военторге Таран пробыл недолго. Купил для Надьки банку ее любимого ананасового компота, коробку виноградного сока и килограмм яблок. Очень порадовал этими покупками теток, которые там торговали. Зарплату по всем обычным частям опять задерживали, и каждый покупатель был желанным гостем. Тем более такой, кто покупает не самое ходовое. Впрочем, тому, что все эти закупки произвел рядовой солдатик, они не удивились. Продавщицы уже хорошо знали, как отличить «мамонтов» от обычной публики, да и Таран сюда не раз заходил, наверно, они его уже запомнили в лицо.
Уложив покупки в пакет, Юрка зашагал в сторону госпиталя. По времени выходило, что он там окажется намного раньше, чем нужно. Минимум за полчаса до пяти. Но Таран прикидывал, что потратит какое-то время на то, чтоб разыскать, где там Надька находится. В госпитале он до сего времени не бывал и понятия не имел о том, где и что там расположено.
Госпиталь, должно быть, сооружали в благодатные 70-е годы, когда страна для армии делала все, что могла, а армия для страны — все, что хотела. Три пятиэтажных корпуса, отделанных голубоватой плиткой, построенных буквой «П» даже сейчас выглядели очень симпатично. И территория приятно выглядела: дорожки были расчищены, елочки росли, перед главным входом просматривалась заметенная снегом клумба с фонтаном посередине. А забор вообще красиво смотрелся, потому что был не бетонный, а из железных пик, и не ржавых, а покрашенных кузбасс-лаком.
Читать дальше