У ворот госпиталя, однако, имелся КПП, и, когда Юрка попытался пройти через будку, его притормозил дежурный лейтенант с медицинскими эмблемами.
— Вы куда, молодой человек? — спросил он Тарана, после чего Юрке стало ясно, что это двухгодичник, иными словами, офицер срочной службы. К тому же отслуживший месяца два, не больше. Салага, хуже самого Юрки.
— К жене, — ответил Таран, показав пакет с гостинцами, а затем попросту отодвинул салабон-лейтенанта с дороги и прошел через КПП. Летеха, конечно, что-то вякнул вслед, но Юрка уже подходил к главному входу.
В фойе, в стеклянной будочке с надписью «Справочная», сидела какая-то добрая по виду бабулька в белом халате.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался Юрка.
— Здравствуй, сынок! — улыбнулась бабка. — Друга навестить пришел?
— Нет, жену…
— Жену-у? — жутко удивилась бабка. — Когда ж ты успел захомутаться-то?
— Успел и успел… — проворчал Юрка, немного разочаровавшись в бабке. — Не подскажете, в какой палате Таран Надежда?
— А с чем ее положили? — Бабка нацепила на нос выпуклые, «дальнозоркие» очки.
— На сохранение… — произнес Таран с некоторым смущением.
— Понятно, — сказала бабка, — стало быть, в гинекологию. Сейчас посмотрю…
Бабка открыла какой-то внушительный кондуит в серо-зеленой картонной обложке с типографской наклейкой «Амбарная книга» и надписью «Учет поступления и выбытия». Полистала и сообщила:
— Двадцать седьмая палата.
— А как туда пройти?
— Никак, — строго сказала бабка. — Во-первых, еще время для посещений не началось, во-вторых, посещения отменены, потому что со вчерашнего дня карантин ввели от гриппа, а в-третьих, в гинекологию мы вообще не пускаем. Передачу принять могу, записку передать.
Таран хотел сказать, что он обо всем этом думает, но сдержался.
— А обратно записку от нее принесете? — спросил Юрка.
— Напишет, так принесу, — сухо ответила бабка.
— Бумаги и ручки не найдется у вас? — Таран сообразил, что писать записку ему нечем и не на чем.
— Найдется. — Бабка выдала Юрке зеленый квадратик бумаги и шариковую ручку. — А на другой раз со своими приходи, уже знаешь, что и как…
Получив эти письменные принадлежности, Таран нашкрябал послание:
«Дорогая Дюшка-Надюшка! Я уже приехал, все в порядке. Не волнуйся и не беспокой малого. И вообще, скорее возвращайся, мне без тебя скучно и холодно. Кушай витамины, будь здоровенькой и кругленькой. Всегда твой Юрик-ханурик».
Таран сложил записку вчетверо и отдал бабке.
— Напиши: «27 палата. Больной Таран», — велела эта службистка.
— Почему «больной»? — удивился Юрка. — Я здоровый!
— Да не ты больной, а жена твоя больная, — назидательно произнесла бабка. — В школе учился? Падежи проходил? «Кому-чему?» — «Больной». А фамилии такие, как твоя, в женском роде не склоняются. Вот и получается: «Больной Таран».
Юрка написал, но все же спросил:
— Неужели вы и так не запомните кому? У вас же не десять передач.
— Сейчас не десять, а через полчаса, может, и больше наберется. К тому же это не я сама понесу, а Наташа, которая это все наверх носит. Она еще не подошла.
— И когда ж она подойдет? — вздохнул Юрка. — К пяти часам?
— Может, и попозже малость. Ты посиди или погуляй, если не торопишься. Вон, брошюрки почитай, очень полезные: «Что такое гепатит В?» или «Как защититься от СПИДа?»…
Таран хорошо знал, что и от того, и от другого лучшая защита — не колоться наркотиками. Кроме того, надо мыть руки перед едой и не трахаться с кем попало. Как он справедливо подозревал, ничего более полезного в медицинских брошюрах не найдется.
— А куда у них окна выходят? — неожиданно озарило Юрку.
Бабка улыбнулась:
— Вот, справа от меня — первый корпус. Обойдешь его, а окно будет ближе к дальнему углу, на втором этаже. Которое — сам разберешься, там девки на окна бумажки с номерами лепят. Летом, когда тепло, они окошки открывают и перекрикиваются с вашим братом. Ну а сейчас перемигнетесь, наверно, да и только. А потом, глядишь, и записка твоя дойдет.
Таран сделал общий вывод, что бабка все-таки не такая уж вредная, а затем вышел во двор и свернул направо, правильно поняв, что ежели от бабки, сидевшей лицом ко входу, первый корпус располагался направо, то и от него, когда он будет выходить, этот корпус тоже будет направо.
Завернув за угол, Юрка задрал голову вверх и стал смотреть на окна второго этажа. Действительно, на широких окнах были приклеены самодельные, от руки написанные номерки — одни покрупнее, другие помельче. Похоже, что палаты были небольшие и в каждой было только по одному окну. Они так и шли подряд, эти номерки: 20, 21, 22… Так что миновав семь окон, Таран увидел милые его сердцу цифры.
Читать дальше