Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай

Большинство грубых и необразованных майя нисколько не сомневалось в том, что их благодетель и есть тот самый Великий змей Кукулькан во плоти и крови. Они верили, что он к ним вернулся, как и обещал в свое время.

Разубедить их Антонио не пытался. В конце концов, раз вера индейцев сыграла на руку Кортесу, когда тот явился на Юкатан и ацтеки приняли его за воплощение Великого змея Кецалькоатля, по сути, ни в чем не отличавшегося от Кукулькана, то отчего бы этой самой вере не помочь делу прогресса и социализма?

Кортес и в самом деле принес с собой дары – но особого рода. Прежде всего его прибытие ознаменовало начало эры испанского владычества, а затем он превратил ацтеков в рабов. К тому времени империя майя уже лежала в руинах, а те из них, кто успел убежать от ацтеков, прятались в джунглях и вели жизнь примитивных землевладельцев.

Таким образом, для майя Кортес не был воплощением Кукулькана – эквивалента ацтекского Кецалькоатля. Таким воплощением для них сделался Антонио. На него молились, как на божество, и слово его почиталось законом.

По призыву Алирио Антонио Аркила майя взялись за оружие, чтобы отразить экспансию Союза американских государств.

Они раскопали свои «узи» и АК:47, которые в изобилии хранились в укромных уголках джунглей, очистили их от грязи и ржавчины и приступили к тренировкам.

Для решающих действий майя избрали день 2-ИК, поскольку в европейском летосчислении он соответствовал первому января 1994 года.

– Если Союз предпримет наступление, мы ударим в день 2-ИК, – сообщил индейцам Антонио.

Майя выслушали его молча. К чему слова, когда Кукулькан уже все решил? После назначенной даты проклятому демону Союза не жить – пусть даже он станет обороняться когтями, клювом и бить крыльями.

В тот день Антонио впервые отказался повязывать голову банданой пролетарского красного цвета, поскольку в горах царил жуткий холод.

– Наденьте вот это, чтобы спастись от холода и не бросаться в глаза федералистам, – сказал он и продемонстрировал лыжную шапочку-маску с отверстиями для глаз и рта: отказывать себе в единственной роскоши – раскуривать трубку с коротким мундштуком – предводитель не собирался. – С сегодняшнего дня вы будете называться «хуаресистас» – последователи Хуареса – первого правителя Мексиканской республики, в чьих жилах текла индейская кровь. Мы станем сражаться за правое дело с его именем на устах. Кроме того, меня теперь зовите подкоманданте Верапас, поскольку моим устремлением является установление справедливого мира во всей Мексике. Нашего мира. Всякая попытка воспротивиться этому со стороны иной организации или группировки будет воспринята как неправомочная.

Майя выслушали его со свойственным им пассивным фанатизмом. Жили они недолго и несчастливо и умирали в общем-то рано. Конечно, они не станут напрашиваться на смерть, но и бежать не собираются, увидев перед собой воплощение костлявого Юм-Симила, бога смерти.

В первый же день повстанцы захватили шесть городов. На второй день, 3-АКВАЛ, федеральные войска отогнали их в джунгли. Было много убитых и раненых. Погиб подкоманданте Луц. И подкоманданте Луна. Оставшиеся в живых устремились домой, в спасительные горы.

– Мы потерпели неудачу, бог наш Кукулькан, – с горечью говорили индейцы, обращаясь к Антонио на третий день под названием 4-КАН.

– Я не бог ваш, а подкоманданте. Обыкновенный человек, криолло – креол. Вы, майя, настоящие боги здешних джунглей!

Увы, майя выглядели, скорее, как побитые боги.

Первая попытка успеха не принесла. Но коль скоро Антонио был согласен на все – лишь бы не трудиться на кофейной плантации отца, он разработал новый план действий.

Этот план воплотился в жизнь, когда в городишко майя Бока-Зоц понаехали журналистас. Дело освобождения майя с треском провалилось, поэтому подкоманданте Верапас дал согласие на встречу с представителями прессы. Возможно, ему удастся выторговать у них гарантии на переезд в Гватемалу в обмен на несколько пустячных интервью.

В назначенный час он вышел из джунглей на поляну, по-прежнему скрывая лицо под черной лыжной маской. Из дырки для рта победно торчала короткая трубка – уступка безобидному проявлению буржуазной роскоши. Его окружало пять хуаресистас – все с банданами на головах. Пальцы они держали на спусковых крючках автоматов, а их темные миндалевидные глаза настороженно поблескивали. На Антонио градом посыпались вопросы.