Уоррен Мерфи - Пир или голод

– Надо же, а я и внимания не обратил! Оказывается, убийство Дояла Т. Ренда произошло на Таймс-сквер, на пересечении Бродвея и Седьмой авеню.

– Ну и что? Мы и раньше об этом знали.

– Знаете, как говорят? Таймс-сквер – это перекресток всех дорог, и если ты кого-то ищешь, нужно только здесь остановиться, и рано или поздно тот, кто тебе нужен, обязательно пройдет мимо, потому что все люди хоть раз да тут появятся.

– Значит, засаду на Саддама Хусейна нужно устроить там, – ухмыльнулся Римо.

Не поняв шутки, Смит покачал седой головой.

– Преступник впервые обнаружил себя на Таймс-сквер. Возможно, он еще туда вернется.

– Непременно вернется, – уверенно сказал мастер Синанджу.

– И что же, вы хотите, чтобы мы с Чиуном до конца своих дней стояли там как дураки, ожидая его появления?

– Зачем? Я поставлю туда людей из ФБР.

– Вот и хорошо, – с притворным облегчением произнес Римо.

– И ничего хорошего! – неожиданно воспротивился Чиун. – Мы сами должны расправиться с этим византийским принцем.

– Вот ты и иди, а у меня свидание с богатой девицей, – хитро улыбаясь, проговорил Римо.

Старик вздрогнул.

– Джин богата?

– Она выиграла в лотерею семь миллионов баксов.

– Значит, она богата? – скрипучим голосом воскликнул кореец. – И ты до сих пор на ней не женился?

– Я не собираюсь жениться на деньгах.

– Глупец! – выпалил Чиун. – Она носит славную фамилию Рис и купается в роскоши, а ты стоишь тут и никак не решишься покончить с бестолковой холостяцкой жизнью! Стыд да и только!

– Ладно, я исправлюсь, – недовольно буркнул ученик. – Только дело прежде всего! Сначала дело, потом Джин.

– Смотри же! – пригрозил ему Чиун.

В одном из гостиничных номеров, окна которого выходят на Таймс-сквер, приезжий потихоньку распаковывал свой чемодан.

Невероятно большой чемодан. Впрочем, чтобы все вместить, он и должен быть очень большим.

В чемодане лежал аккуратнейшим образом сложенный черно-желтый костюм из эластичной синтетической ткани спандекса – верх совершенно черный, а низ в желтую и черную поперечную полоску.

Раздевшись, мужчина натянул на себя этот необычный костюм и тщательно застегнул все молнии и пуговицы. Потом надел на руки перчатки с крагами из прорезиненной ткани, а на ноги – блестящие черные ботинки, чуть хлопавшие при ходьбе. Дело в том, что толстые подошвы имели рельеф пчелиных сот и создавали эффект моментального присасывания к полу.

Наконец, он на голову надел кибернетический шлем с огромными фасеточными глазами зеленой саранчи и двумя усиками – телескопическими антеннами. Шлем так и сиял, как надраенная медяшка.

– Я, – проговорил незнакомец низким властным голосом, – защитник и покровитель всех насекомых, готов встретиться со своей судьбой.

Чуть хлопая при каждом шаге, он спустился на лифте в вестибюль и, не обращая внимания на удивленные взгляды и восклицания прохожих, отправился туда, где кишели бесчисленные автомобили и пешеходы, – на свидание со своей судьбой.

Офицер дорожной полиции Энди Фанкхаузер считал себя видавшим виды человеком.

Привычно управляя уличным движением, он случайно глянул на угол Седьмой авеню и Сорок пятой Западной улицы.

Там абсолютно невозмутимо стоял человек, затянутый в эластичный полосатый костюм. Точь-в-точь огромный шмель!

Человек перешел улицу и двинулся дальше, огромный, жутковатый. Кое-кто удивленно разглядывал его, но большинство прохожих не обращали внимания. Что ж, Нью-Йорк есть Нью-Йорк! Жителей этого огромного города ничем уже не удивишь.

Похоже, странно одетому человеку даже нравилось, что люди его удивленно разглядывают. Во всяком случае, шел он, совершенно не стесняясь, расправив широкие плечи и радостно пружиня шаг. Сейчас он вел себя как последний дурак, но пока еще не знал об этом.

– Не иначе, как проклятый «Фокс» затеял какой-то розыгрыш, – пробормотал Фанкхаузер и вернулся к исполнению своих обязанностей. С того самого дня, как здесь, на Таймс-сквер, погиб при невыясненных обстоятельствах некий Ренд, только и разговоров было о том, что на город скоро нападет целый рой пчел-убийц.

А вчера здесь был пасечник, которого вызвали убрать пчелиный рой, прилепившийся к уличному фонарю как раз в тот день, когда произошло то жуткое происшествие. Фанкхаузер с интересом наблюдал за действиями пасечника. Поразительное было зрелище! Надев на голову широкополую шляпу с защитной сеткой, опускающейся на лицо, и натянув на руки защитные перчатки, он забрался на столб.