Уоррен Мерфи: Пир или голод

– Что ж, посмотрим, – снова пробормотал Доял и, уже повернувшись, спросил: – А еще один можно?

– Положено только по одному образцу в руки.

– Ну, для моей секретарши. Она такая сладкоежка!

– Только один леденец в руки!

Недовольно пожав плечами, Доял Т. Ренд двинулся дальше, на ходу разворачивая янтарный шарик. Отведенные на ленч сорок пять минут неумолимо истекали, а он все еще не решил, где будет есть.

Наконец Ренд остановил свой выбор на тайском ресторанчике. Светофор мигнул зеленым, и Доял шагнул на проезжую часть, намереваясь перейти на другую сторону улицы. Думая о своем, он рассеянно сунул леденец в рот. Надо же, сладкий и совсем не приторный! Доял катал шарик во рту, наслаждаясь не столько приятным вкусом, сколько тем, что он достался ему совершенно бесплатно.

Он уже наполовину перешел улицу, когда вдруг решил раскусить леденец. А что, если у него внутри какая-нибудь начинка? Но едва Ренд вонзил зубы в твердый сладкий шарик, как его голова наполнилась непонятным жужжанием.

Причем жужжало не в ушах, а именно в голове! Сначала едва слышно, потом все сильнее и сильнее. Ренд даже на мгновение задумался – может, это и есть возбуждающее действие гуараны?

Жужжание все усиливалось, и Доял внезапно ослеп, все еще чувствуя на языке сладость леденца. Пошатнувшись, он шагнул вперед и внезапно рухнул ничком посреди пешеходного перехода.

Через несколько секунд светофор переключился, и фаланга нетерпеливых автомобилей рванулась вперед, разъяренно сигналя Доялу Т. Ренду, чтобы тот поднял свою ленивую задницу и поскорее убрался с перекрестка.

Однако лежавший и не думал подниматься, и машины стали одна за другой объезжать его неподвижное тело. Сначала очень осторожно, потом, по мере того как сзади напирали другие, довольно небрежно, чуть не наезжая на безвольно раскинутые руки и ноги.

Гудки разъяренных автомобилей привлекли внимание регулировщика Энди Фанкхаузера. Свирепо свистя в полицейский свисток, он поспешил к месту происшествия.

Офицер Фанкхаузер чуть было не наступил на тело Дояла Т. Ренда, выронив при этом изо рта свисток. Размахивая руками – указывая водителям, как следует объезжать место происшествия, – он в то же время вызвал по рации машину «Скорой помощи».

Через несколько минут на перекрестке появилась машина с красным крестом, оттуда выскочили двое в белых халатах.

– Я его не трогал, – бросил офицер Фанкхаузер, не спуская глаз с нетерпеливо и злобно гудевших автомобилей.

– Пьяный?

– Возможно, диабетическая кома.

Один из медиков опустился на колени.

– Эй, дружище, ты меня слышишь?

Поскольку лежавший ничком человек ничего не ответил, медики его перевернули.

По-прежнему не спуская глаз с одичавшего автомобильного стада и едва сдерживая напор этих механических зверей, Фанкхаузер вдруг услышал, как один из медиков выдохнул:

– Ого!

Энди еще ни разу не приходилось слышать ничего подобного от врачей «Скорой помощи». Уж эти-то навидались в жизни всякого, чем их там удивишь? Фанкхаузер, ничуть не заинтересовавшись, бросил взгляд на лежавшее рядом человеческое тело.

И тотчас вздрогнул, будто его ударили хлыстом.

Жертву перевернули на спину, и теперь прямо ему в лицо светило яркое апрельское солнце, что в Нью-Йорке бывает очень редко. На месте глаз у несчастного зияли ярко-красные отверстия. Ни крови, ни глазных яблок – ничего! Просто красные глазницы, в которых по замыслу природы должны были находиться человеческие глаза.

– Господи, где же его глаза? – растерянно пробормотал один из медиков.

И тут рот мертвеца – а в том, что этот человек мертв, не оставалось никаких сомнений – открылся, и все присутствовавшие с изумлением увидели, что во рту у него не оказалось ни языка, ни каких-либо других органов.

– Смахивает на убийство, – пробормотал, заикаясь, другой медик.

– Черт побери! – воскликнул Фанкхаузер, поняв, что теперь ему придется вызывать полицию и санитарную машину для перевозки трупа в морг, а сдерживать напор гудящих монстров при помощи одного лишь свистка и поднятых рук становилось все труднее и труднее.

– Наверное, бандитская разборка, – высказал свое предположение Энди, когда на месте происшествия появились детективы из отдела убийств.

– С чего вы взяли? – спросил один из них, аф-роамериканец, в то время как второй, белый, склонился над трупом.

– Парню вырезали глаза и язык! Какие еще нужны доказательства?

Детектив недоверчиво хмыкнул: