Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны

– Хорошо.

«Пайпер Чероки» сделал вираж и полетел по прямой.

– Немного ниже, – произнес Ясир Носсэр, глядя в бинокль через лобовое стекло. – Хорошо, оставайтесь на этом уровне.

– А вы разве не собираетесь делать снимок?

– Да, да. Как же я забыл?

И, достав из спортивной сумки девятимиллиметровый пистолет, Ясир Носсэр приставил его к виску ничего не подозревающего пилота.

Ясир спустил курок. Глаза пилота выскочили из орбит и прилипли к боковому стеклу.

Ясир Носсэр подхватил штурвал из рук мертвого летчика и с криками: «Алла акбар! Господь велик!» – бросился вперед.

На каждой из четырех сторон десятого этажа отеля было примерно по десять дверей. Солнце стояло высоко, и его осенние лучи, лившиеся сквозь прозрачные окна, создавали какую-то сверхъестественную картину.

Тамайо осторожно двигалась по широким коридорам, стараясь уловить малейший шорох, доносящийся из-за дверей.

Каждый раз, заслышав что-нибудь подозрительное, Тамайо сразу становилась на колени и прикладывала ухо к панели.

Но до сих пор до нее не доносилось ничего, что напоминало бы резкий голос Абир Гхулы.

Вот за дверью раздались позывные Си-эн-эн. Тамайо ненавидела этот канал, считая, что его ведущим самое место где-нибудь в заводском радиоузле. Несмотря на известность, никого из них не приглашали к Лено, не говоря уже о Леттермане.

Уже собираясь подняться на следующий этаж, Тамайо вдруг услышала чей-то скрипучий голос:

– Посмотри, кто там прячется за дверью, Римо.

Голос показался девушке знакомым, но, прежде чем она успела сообразить, кому он принадлежит, дверь резко распахнулась, и Танака влетела в комнату, визжа, как кошка, которой прищемили хвост.

У нее тут же отобрали большую сумку, и чья-то крепкая рука приподняла журналистку с такой легкостью, как будто она была бестелесной.

Тамайо тут же узнала эти глубоко посаженные глаза и высокие скулы.

– Что вы здесь делаете? – спросил ее человек, представившийся ей когда-то Римо.

– Вам какая разница? – вопросом на вопрос ответила Тамайо.

– Я совсем не то хотел услышать.

– Слушайте, дайте мне десять минут на эксклюзив с Абир Гхулой, и я никому не скажу, что она здесь.

– Нет вопросов.

– Отлично! А у вас не будет проблем, когда я выйду в эфир?

– Вы никуда и ни с чем не выйдете, – отрезал Римо.

И Тамайо Танаку подвели к королевских размеров кровати, на которой под голубыми покрывалами лежала женщина с волосами цвета воронова крыла.

– Она умерла? – ахнула Тамайо, чувствуя, что ее история превращается в краткий некролог.

– Просто отсыпается.

– Мусульмане же не пьют!

– Она не потому отсыпается, – отозвался Римо и легонько сдавил Тамайо шею.

Танака не почувствовала, как ничком рухнула на кровать. Очнулась она только спустя некоторое время, почувствовав на своем лице дыхание Абир Гхулы.

– М-м-м! – пробормотала та.

– Я Тамайо Танака. Могу я взять у вас интервью?

– М-м-м.

– Вы меня помните? Тамми? Из «Ночного зеркала»?

Гхула приоткрыла один глаз. Взгляд ее сначала упал на лицо Тамайо, затем переместился на ее волосы и, наконец, остановился на голубых глазах.

– Это ты мой голубоглазый блондин?

– Если вы дадите мне интервью, я буду вашим розовым пуделечком.

Абир Гхула мечтательно улыбнулась.

– Я еще никогда не занималась оральным сексом с блондином, – проговорила она. – Ты знаешь, что фелляция – слово арабское?

– Я не...

– Я скажу тебе все, что ты хочешь, если ты дашь мне попробовать твою твердую плоть.

– Ну конечно! – хриплым голосом отозвалась Тамайо. – Но лучше заниматься любовью в темноте, под покрывалом.

– Да, так будет просто восхитительно.

– Тогда закройся. Ты готова?

– Положи мне его в рот, и я высосу его досуха.

– Кажется, кто-то из них очнулся, – произнес Римо, находившийся в соседней комнате.

– Обе очнулись, – откликнулся сидящий на полу Чиун, с интересом смотревший телевизор.

– О чем они говорят?

– Фальшивая японка пытается вырвать что-нибудь у шлюхи.

– Пусть ее. Все равно никуда не пойдет.

– А та обещает что-то досуха высосать.

– Что высосать?

Чиун пожал плечами.

– Кто это может сказать, когда фальшивый пророк просыпается рядом с голубоглазой японкой?

– Пойду-ка я лучше посмотрю.

– Не забудь – сейчас твоя очередь доставлять удовольствие этой самке, Гхуле. И смотри, чтобы улыбка у нее была что надо.

– Может, я просто покажу Тамми, как и что делать, и мы на неделю спасем себя от скуки.