Уоррен Мерфи - Война претендентов

– Интересно, – пробормотал Генеральный секретарь. – Может, он хочет заявить о том, что его страна готова подчиняться всем резолюциям ООН? Хорошо, я с ним поговорю.

– Да, слушаю вас. – Генеральный секретарь начал нарочито нейтрально. Если только догадка окажется верной, это будет его большой победой.

В трубке тут же раздался низкий голос иракского посла:

– Мы сдаемся, немедленно капитулируем. Отзовите свои войска!

– Что?! Что такое вы говорите?!

– Не надо разыгрывать полное неведение. Знаем мы ваши игры! Мы сдаемся, воевать с вами не будем, ни к чему нам быть втянутыми еще в один кризис. Мы не заинтересованы воевать с вами и не позволим одержать над нами победу. Прошу немедленно принять нашу капитуляцию.

– Вы что, пьяны?!

– Я мусульманин и в рот не беру спиртного! Моя страна не станет воевать с вами! Пусть Басра будет вашей, раз вы так этого хотите. Мы просим только оставить небольшой проход для вывода Республиканской гвардии. Они сложат оружие, оставят всю бронетехнику. Повторяю, мы не станем воевать! Вы меня понимаете? Мы не станем воевать!

В голосе посла звучали слезы. Хорошо зная иракских политиков, Генеральный секретарь вполне мог себе представить приставленный к виску пистолет.

– Хорошо! Хорошо! Я принимаю вашу капитуляцию, – поспешно отозвался Анвар Анвар-Садат – Что у вас еще?

– Необходимо обсудить условия капитуляции.

– Ах да! Как же я запамятовал. И что вы предлагаете?

– Прежде всего отведите свои войска в демилитаризованную зону.

– Но они и так там стоят!

– Они в тридцати минутах от Басры и с каждой минутой приближаются!

– Хорошо, я вам перезвоню, – холодно произнес Генеральный секретарь и повесил трубку.

Потом он набрал номер штаб-квартиры миротворческих сил ООН на иракско-кувейтской границе. Никакого ответа. Он стал обзванивать вспомогательные подразделения, размещенные в Кувейте, – и снова молчание.

– Что такое? – недоуменно пробормотал он и резко скомандовал по внутренней связи: – Срочно подать мою машину!

– Хорошо, господин секретарь.

– Нет! Теперь я генерал Анвар-Садат и попрошу именно так ко мне и обращаться!

– Так точно, мой генерал!

Через несколько минут генерал Анвар-Садат уже сидел в своем кабинете, на двери которого было написано: «Главнокомандующий военными силами ООН».

Штаб-квартира миротворческих войск на иракско-кувейтской границе по-прежнему молчала.

– Соедините меня с послом Кувейта!

Через несколько секунд в руке Анвара Анвара-Садата оказалась голубая телефонная трубка.

– Господин посол, мне доложили, что наши миротворческие войска непонятным образом оказались на территории Ирака.

– Не могу подтвердить, извините.

– Мой друг, вы, кажется, очень взволнованны. Что случилось? – спросил Анвар-Садат.

– Простите, я не в состоянии сейчас с вами разговаривать. Неотложные обстоятельства требуют моего участия, поэтому я...

– Что за обстоятельства?

– Надо успеть нанести удар ненавистному багдадскому зверю, пока он не напустил на королевскую семью своего «Аль-Квакву»!

Связь почему-то оборвалась.

Моментально оцепенев, с остекленевшими глазами Генеральный секретарь положил трубку.

– Значит, так оно и есть. Кувейт атаковал Ирак! Нет, это невозможно... Невероятно! Безумие! И все же, все же...

– А что же с нашими миротворческими силами? – робко поинтересовался помощник.

– Выяснить, срочно выяснить! – нетерпеливо щелкнул пальцами Анвар-Садат. – Скорее включите Си-эн-эн.

– Сию секунду, мой генерал!

По радио как раз передавали последние известия.

– Повторяю, нам только что сообщили, что миротворческие силы ООН вторглись на территорию Ирака без всякого официального разъяснения на этот счет. Однако Багдад уже заявил о своей односторонней безоговорочной капитуляции и призвал войска вернуться на свои позиции.

Ошеломленный Анвар Анвар-Садат обернулся к своему помощнику и неуверенным тоном произнес:

– Но я ведь не давал приказа атаковать Ирак, так?

Помощник полистал толстый ежедневник в кожаном переплете и выразительно покачал головой:

– Должно быть, это дело рук того жалкого вояки, сэра Тимоти!

Анвар Анвар-Садат с силой ударил кулаком по подлокотнику кресла, в котором сидел.

– Я разжалую его в солдаты за такое своеволие! Мы – миротворцы, а не поджигатели войны! Из-за него рушится весь мой грандиозный замысел единого устройства мира!