Иван Сербин - Горячая точка

— Вас проводить? — спросил дежурный.

— Не стоит. Тут ведь не далеко. Найду как-нибудь.

— Как знаете.

— Еще раз спасибо, всего доброго.

— До свидания, — ответил дежурный.

— Будьте здоровы, — подхватил майор.

Сергеев обошел казарму и оказался на дороге. Быстро зашагал в сторону КПП. Отойдя метров на тридцать, нагнулся, якобы завязать шнурок, оглянулся украдкой. На дороге никого не было. Сергееву это не понравилось. Честно говоря, он ожидал, что его отъезд попытаются проконтролировать. Значит, что-то изменилось. Что?

— Товарищ капитан, — возник вдруг из темноты жаркий шепот. — Это я. Мы с вами разговаривали на КПП.

— Я помню, — «перевязывая» шнурок, тихо ответил Сергеев. — Что у тебя?

— Вы сможете меня защитить?

— От кого?

— От начальства. Если они узнают, что я вам все рассказал, меня убьют.

— Рассказал что?

— Сможете вы меня защитить?

— Смогу. Иди к машине.

— Ладно.

Голос исчез. Хрустнула под ногой ветка. Зашуршала хвоей низкая ель. Сергеев выпрямился и оглянулся еще раз. Никого. Пусто на дороге. Что происходит?

В кармане у майора запищал зуммер вызова. Тот достал рацию, поднес к губам.

— Что?

— Путник, это Дождь-2. К «гостю» только что кто- то подходил.

— Кто?

— Мы не успели засечь.

— Проследите за ним. Если заметите что-нибудь подозрительное, действуйте согласно плану «Гроза».

— Есть.

Сергеев дошел до КПП. Второй солдат, вялый, словно весенняя муха, сидел, подперев ладонью подбородок, смотрел на капитана из-под полуопущенных век. Сергеев прошел мимо и вдруг понял, что солдат спит.

Оперативник тихо прокрался мимо, подошел к «Волге». Первый дежурный сидел за багажником на корточках, прячась в тени.

Сергеев невозмутимо открыл заднюю дверцу, сказал, не разжимая губ:

— Залезай.

Тот не заставил просить себя дважды. Шустро нырнул в салон.

Сергеев забрался на переднее сиденье, обернулся:

— Ну, орел, давай выкладывай, что у тебя.

— Я вот насчет этого Игорька. Ну, Секаева.

— Я понял.

— Вот. Он раза три уезжал куда-то на несколько дней. В командировку. Ну, накладные там, открепительные, все в порядке. Возвращался обычно под вечер. Перед самым отбоем. Музыка по радио на весь городок — оглохнуть можно. А в последний раз задержался. Приехал часа в два — в полтретьего. Я-то, честно, не люблю его. Борзый больно. За хлебореза прячется, тварь.

— Ну? — напомнил Сергеев. — Дальше давай. Вернулся Секаев посреди ночи и... что?

— Дежурный раз пять за вечер звонил, интересовался: не вернулась продуктовая машина? Не вернулась машина? А мороз как раз был, я ТЭН-то включил, пригрелся, ну и закемарил мальца. А тут Игорек вернулся. Долго, видать, бибикал, замучился и пошел сам открывать. Будь это кто-нибудь другой, плюнул бы, но этот дятел дежурному обязательно «вложил» бы, что сплю. Я от скрипа ворот проснулся, выскочил из будки и вдруг слышу, в кузове у него кто-то разговаривает. Там, может быть, и в полный голос, но на улице почти не слыхать. Вернулся бы Игоряша раньше, когда радио играет — нипочем не «поймал» бы. А тут четко так. Голоса. Человек пять. У меня аж челюсть отвисла и мороз по коже. Как на кладбище. Игореша мне: «Че смотришь?» Я ему: «Что в кузове?» А он: «Говядину на дивизион привез». И смотрит на кузов. А оттуда — голоса. Он их слышит, и я слышу.

— Ну и что? — спросил Сергеев.

— Я тогда и говорю ему: «Открывай, проверять будем». А он засмеялся так, тварь, и отвечает: «Сейчас». Пошел в будку, позвонил, прилетел дежурный. За пять секунд, наверное. Морда заспанная и как давай на меня орать. Я ему объясняю, мол, в кузове люди. А он понюхал и говорит: ты пьян. Я, говорит, тебя снимаю с наряда и объявляю от имени командира части трое суток ареста. Поднял Болтнева, а меня спать отправил. Ладно, думаю, хрен ли спорить — себе же хуже делать. Смолчал. Народу все равно мало. Посадить, может, и не посадят. Утром комиссия приехала. А вечером ротный и говорит: вместо трех суток ареста три наряда вне очереди. Мне по фигу, я на этом КПП и так безвылазно торчу.

— Что за комиссия?

— Хрен ее знает. Мы их не видим. Они раз в три месяца приезжают. Так срочную службу сразу в казарму загоняют порядок наводить.

— Они хоть раз заходили?

— Один раз зашел генерал. Посмотрел от дверей, повернулся — и все, с концами.

— Понятно. И что было дальше?

— Дальше комиссия уехала, я заступил на КПП, стою. А часа в три ночи выезжает Игорек. Скалится, падла. Получил, говорит? Не суй нос не в свое дело — без носа останешься. Тут я и вспомнил: комиссии эти приезжают аккурат на следующий день или, в крайнем случае, через день после того, как Игоряша из этих своих командировок возвращается. А он, после того, как они уедут, ночью в рейс выходит.