Анатолий Ромов - Знак темной лошади

— Здесь. Вот что, Анри, езжай назад. Езжай на том же такси. Доезжай с ним до аэропорта, выходи и жди нас на стоянке автобуса. Все. Остальное тебе объяснит Жильбер.

Как больно, подумал Анри. Как больно, если Ксаты в самом деле больше нет.

— Я хочу увидеть Ксату. Пусть даже мертвую.

— Нельзя. — Сказав это, Мишель снова закрыл глаза. Повторил, помолчав: — Нельзя, Анри, никак нельзя. Уж поверь мне, своему брату: нельзя. Ты понял? — Он посмотрел на него. — Увидеть Ксату нельзя.

— Но почему? — Все плывет, подумал Анри. Все плывет, и я ничего не понимаю.

— Потому что… — Мишель повернулся к озеру. — Потому что тебя могут убить. И меня убьют вместе с тобой. Хоть я и свой.

— Но почему?

— Потому что все было сделано так, что деревня сейчас убеждена: в смерти Ксаты виноват ты.

— Я? Может, я сошел с ума, — подумал Анри. — Наверное. Ведь никто во всем мире не сможет предположить, что я, именно я, мог бы убить Ксату.

— Да. Не думай, на самом деле твоей вины здесь нет. Убийство Ксаты было подстроено. Они все подстроили. Они все знали, они знали даже то, что сегодня ты за ней приедешь. И воспользовались этим.

— Но кто это — они?

— Сейчас нет времени объяснять. Я объясню тебе все потом, я или Жильбер. Пойдем, я тебя провожу к такси. Пойдем, пойдем. Я ведь понимаю, что с тобой сейчас происходит.

Мягко обняв его за плечи, Мишель повернул его. — Пошли, Анри. Постарайся меньше об этом думать. Постарайся.

— Нет! — Рванувшись изо всех сил, Анри попытался вырваться из рук Мишеля. — Нет! Я должен ее увидеть! Должен! Должен! Пусти меня! Слышишь, пусти меня! Пусти!

Держа его изо всех сил, Мишель хрипел сквозь зубы: — Анри, успокойся! Анри, умоляю тебя, успокойся! Теперь уже ничего не вернешь! Не вернешь! Слышишь, не вернешь? Да успокойся же ты!

Так они боролись минут десять. Мишель был явно сильней, но Анри придавало силы отчаяние. Вырываясь из объятий Мишеля, он думал о том, что не сможет уйти отсюда, так и не увидев Ксаты. Он должен ее увидеть. Неважно, какой она при этом будет, живой, мертвой, но он должен взглянуть ей в глаза, увидеть ее лицо, пусть хотя бы на миг, на одно мгновение, но ощутить себя рядом с ней… Он должен ощутить себя рядом с ней, должен, должен… Каждый раз, когда он думал об этом, он чувствовал прилив сил и ему удавалось вырваться, но ненадолго. Мишель тут же снова обхватывал его.

Так они боролись, тяжело дыша, исступленно хрипя в темноте. Наконец в один из моментов, попытавшись скрутить Анри, Мишель промахнулся. Чтобы не упасть в воду, ему пришлось ухватиться одной рукой за перила. Анри дернулся, лианы, не выдержав напора, треснули, и Мишель упал в воду. Не обращая внимания на крики Мишеля, Анри изо всех сил побежал к деревне. Сначала он, задыхаясь от скорости, мчался по мосткам, потом, спрыгнув на берег, понесся по пустынной дороге, мимо молчащих хижин. В груди у него все разрывалось, ему казалось, он вот-вот упадет. Но он бежал, бежал…

Он сам не заметил, как выбежал на деревенскую площадь. У дома, в котором он познакомился с Ксатой и который был так хорошо ему знаком, стояла молчаливая толпа. Странно, подбегая к ней, он видел только спины, бесконечное множество спин, одни спины, ни одного лица… Когда он подбежал к этим спинам, никто не повернулся. Тем не менее Анри знал точно: Ксата сейчас там, в центре этой толпы.

Наверное, минуту он стоял, задыхаясь, пытаясь прийти в себя. Наконец, втиснувшись между людьми, сделал несколько шагов. Остановился дальше пройти было невозможно. Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Люди стояли, стиснутые со всех сторон; задние, пытаясь увидеть, что происходит там, в центре толпы, вытягивали головы, пытаясь оттеснить передних. Но передние, как вскоре понял Анри, тоже были целиком поглощены зрелищем, разворачивающимся перед ними.

— Бесполезно… сказал кто-то под самым ухом Анри. — Прошло слишком много времени…

— Подожди… ответил робкий женский голос; в этом голосе Анри почудились рыдания. — Это же Нгеба… Нгеба… Он сможет… Сможет…

Нгеба. Анри знал это имя. Он видел этого старика в прошлый приезд. Ему объяснили, что Нгеба — главный колдун и знахарь деревни. Пытаясь рассмотреть, что происходит впереди, сделал несколько отчаянных движений. В конце концов это помогло: он оказался настолько близко от первых рядов, что увидел в просвете между шеями и затылками то, что происходило сейчас там, на небольшом пространстве, окруженном людьми.

Там лежала Ксата — на спине, с закинутой головой. Лежала на небольщом, не выше полуметра, возвышении. Лишь вглядевшись, Анри понял: возвышение состоит из нескольких тесно прижатых друг к другу мешков, наполненных, судя по всему, чем-то мягким. Сверху мешки были накрыты сложенным вдвое покрывалом. На них и лежала Ксата. Обнаженная; лишь накидка, которую Анри хорошо знал, накрывала тело Ксаты от пояса до колен. Рядом с Ксатой на корточках сидел Нгеба — старик, выглядевший удивительно дряхлым, с изборожденным морщинами лицом. Нгеба был одет в длинный, спадающий до земли балахон. В момент, когда Анри увидел его, Нгеба вялыми, какими-то, как ему показалось, неохотными движениями мерно поднимал и опускал руки Ксагы. Рядом с Нгебой, обняв себя за плечи, стояла Зуфата — старуха, давшая когда-то Анри возможность первый раз увидеть Ксату.