Анатолий Чехов - Передаю цель...

— Возьмет и лодку и человека.

— Причем, заметьте, плывущего человека, — добавил Фомичев.

— Вот это я и хотел уточнить, — сказал Кайманов. — Значит, лису, что ваш солдат в районе островка убил, РЛС тоже может взять?

— Безусловно…

— Вот и отлично, — сказал Кайманов. — А теперь давайте порассуждаем… Если до выхода ваших солдат на лед лиса понарисовала вам на планшете такой график в районе островка, значит, никто ей не мешал, людей там не было, и нарушителя на льду мы сейчас при всем желании не найдем.

Подполковник пожал плечами, тем не менее, с интересом слушал, что Кайманов скажет дальше.

— Но с другой стороны, — продолжал Кайманов, — что-то вашу лису там привлекало? Зря она там бегать не будет? Почему она совершала свои маршруты в открытое море и обратно?.. На островке могут быть мыши, зайцы. А за островком? Что делать лисе в торосах? Нарушителя там не может быть: к человеку она не подойдет…

— Что ты предлагаешь? — спросил подполковник.

— Прежде всего, — сказал Кайманов, — думаю, что надо демонстративно снять оцепление и с песнями отправить солдат из района ПТН. Оставь здесь в резерве не очень большую группу, причем, скрытно, за этим участком наверняка ведется наблюдение, поскольку враги должны так же тщательно готовить переход второго нарушителя, как готовили первого… Надо им показать, что «учения» закончены, солдаты возвращаются на заставы. Вот и все… А мы тем временем с двумя очень тепло одетыми радистами, в полушубках и валенках, и так же тепло одетым нарядом, все в белых маскхалатах и на белых лыжах, как можно более скрытно выйдем на лед и посмотрим, что там за лисьи следы. Такое мое предложение, товарищ подполковник, — сказал Кайманов. — Слово за вами.

— Так и сделаем, — сказал Аверьянов. — И не откладывая. Чуть подкрепимся пока выводят солдат и — в поход… Петр Карпович, — вызвал он по радио капитана Гребенюка, — снимай оцепление, отправляй солдат на заставу. Учения, — он выделил голосом это слово, — на сегодня закончены. Минут через тридцать будем у тебя на льду…

Майор с подполковником надели маскхалаты и лыжные ботинки, вслед за сопровождающими их радистами и нарядом в полушубках и валенках — тоже в белых маскхалатах — сошли по крутому спуску с белыми лыжами под мышками на лед.

Кайманову не так часто приходилось ходить на лыжах, но он довольно уверенно заскользил вслед за Аверьяновым по укатанным ветром снежным застругам.

Встречный ветер и под марлевой занавеской обжигал лицо. Ледяное поле, словно нарочно, ставило на пути торосы. Там, где на открытых участках сдуло снег, лыжи шли враскат. Хватала за ноги белыми змейками струившаяся поперек лыжни поземка.

От этой ночной мглы, от ощущения бескрайних просторов моря, скованного льдом, под которым до самого морского дна затаилась темная холодная вода, от молчаливого движения людей, похожих на белые привидения, становилось непривычно жутковато, как будто где- то очень далеко были и города и села с громкими человеческими голосами, электрическим светом, шумом автомобилей, а остались лишь звезды над головой, на которые и то стали наползать откуда-то появившиеся лохматые тучи, да посвистывающий в торосах ветер, пересыпающий сухие снежинки, да опустившееся к самому бескрайнему ледяному полю ночное безмолвие.

Кайманов, человек далеко не робкий, чувствовал себя неуютно на этих открытых всем ветрам ледяных пространствах (то ли дело в родных горах), но ничем не выдавал своих ощущений, внимательно прислушиваясь к звукам ночи, осматриваясь вокруг.

Темневший в километре от берега, занесенный снегом островок с серебристой остроконечной елью оказался совсем близко. Возле островка встретил их высокий и худой, с обветренным лицом капитан Гребенюк, тоже в белом маскхалате и на белых лыжах.

— Товарищ подполковник, — доложил капитан, — личный состав по вашему приказанию отправлен на заставу, резервная группа оставлена в расположении ПТН.

Из-под надвинутого на заиндевевшие брови капюшона маскхалата при отсветах снега смотрело худое с прямым носом и втянутыми щеками лицо. Колючие небольшие глаза, поблескивавшие в тени глазниц, придирчиво глянули на майора.

— Вольно, Петр Карпович, — вполголоса сказал Аверьянов. — Познакомься. Наш гость из Туркмении. Ветеран пограничной службы майор Кайманов.

Капитан официально представился майору. Кайманов ответил на рукопожатие, поздоровался со стоявшим тут же солдатом, у ног которого сидела служебная собака. Неподалеку он заметил запорошенную снегом убитую лису.