Сергей Зверев - Потерянный взвод

— Откуда вы взялись, черти?.. — пробормотал капитан, поднимаясь. — Вас же не было?

Только сейчас он увидел приоткрытую дверь, которую не заметил. Выходит, его ждали. И, когда он поравнялся с дверью, сбили с ног. Умно.

Он стал приходить в себя. Переместил навигатор под мышку, прижался к стене спиной и поднял ногу, опершись подошвой о шершавую поверхность бетона. Рука его безвольно упала на голень. Так должен выглядеть человек, согласившийся с тем, что не жилец.

Первым в «обороте» оказался Дага.

Стремглав промчавшись по коридору с Даурбеком и Вахидом, он первым же и ударил в дверь, сбивая ею с ног русского разведчика. Искушение получить награду из рук Магомеда было слишком велико. «Приведите мне Стольникова живым, и я не поскуплюсь», — пообещал он. Магомед никогда не нарушает обещаний.

Еще минуту назад легкие Даги, пораженные беспрерывным курением, хрипели и свистели. Он обливался потом и слушал стук собственного сердца. Но за те несколько минут, что он бежал по коридору, отрезая дорогу русскому к выходу, Аллах вдохнул в него силы, и сейчас боевик даже не замечал, что дышит глубоко и свободно.

Сделав ложный выпад, он бросился на русского, уже готового сдаться…

И в этот момент почувствовал, что резерв иссяк. Устоявшаяся болезнь легких, почек, печени и сердца, дав в последний раз подышать, обрушила на него все свои силы.

Не понимая, почему это происходит, Дага услышал треск собственных ребер, потолок перевернулся перед его глазами дважды, и он рухнул на загривок, придавленный собственным весом.

В позвоночнике что-то хрустнуло и разлилось по всему телу обжигающей болью…

Когда Дага перевернулся на живот, силясь понять, как это он так перелетел через русского, перед лицом его были запыленные, высокие ботинки на шнуровке.

Последнее, что он видел, был желтый айвовый листок, застрявший в переплетенном шнурке.

Поймавший его прыжок ногой русский рухнул на него коленом, вставил нож для метания в углубление между кадыком и ключицей и резко надавил вниз…

Теперь, резко поднявшись, Стольников получил паузу для размышлений. Трое вышли из-за двери без автоматов и, пока он барахтался на полу, спрятали пистолеты и вынули ножи. Их осталось на ногах двое, но сути это не меняло. Его на самом деле ждали. Но Алхоев мог увидеть Стольникова на своем навигаторе только тогда, когда Саша включил свой. Сколько прошло времени с тех пор? Минута? Достаточно времени, чтобы отдать приказ, и недостаточно, чтобы его исполнить. Значит, Алхоев изначально был уверен, что Саша направится в бункер. Он не знает о водном тоннеле под водопадом, Алхоев считает дорогу в Ту Чечню через бункер единственной…

Через несколько мгновений после того, как нога разведчика сломала Даге грудину, в еще более сложной для себя ситуации оказался Даурбек. Здоровьем он обладал отменным, мог на спор согнуть меж пальцев гвоздь-«двухсотку», но бегать никогда не любил из-за излишка веса. Видя, как Дага превратился в беспомощное дитя, Даурбек напрягся, заорал что было мочи и ринулся на русского. Магомед умеет награждать, но умеет и наказывать. Что скажут потом он и Вахид, когда придется докладывать о том, что русский сбежал?..

Стольников принял его по всем правилам рукопашного боя. Наука работать в тесном контакте с противником имеет свои традиции, нарушать которые не следует ни при каких обстоятельствах. Например, нельзя выбрасывать в сторону противника, вооруженного ножом для метания, ногу.

Даурбек очень удивился, когда вместо удара о пятнистую грудь его нога встретила зияющую пустоту. И тут же рухнул на оба колена. Его никто не бил, ему не ломали ноги… а он стоял на коленях и только сейчас начинал чувствовать разрезающую душу боль в том месте, где задние мышцы бедра крепятся связками к коленному суставу. Он помнил лишь, как русский завел под его ногу руку и сделал движение, какое делает игрок в настольный теннис, подрезая шарик…

Не чувствуя правой ноги, словно меж ним и ею разорвалась связь, Даурбек завалился на бок. За спиной его кричал Вахид, перед ним стоял, не проявляя больше никакого интереса, русский капитан.

— Жилы… — догадавшись, по-русски прошептал Вахид и показал дрожащим пальцем на хлещущие из-под колен ручьи. — Жилы перерезаны…

— Не жилы, а сухожилия, придурок закопченный!..

«Почему Вахид не режет русского?!» — пронеслось с отчаянием в голове Даурбека, еще живого.

Нога разведчика врезалась ему в грудь, перебив новый крик на вдохе. Следующий удар каблуком в грудину выбил из Даурбека набранный воздух вместе с кровью. Так взрывается, выбрасывая из себя красное конфетти, новогодняя хлопушка. Разорванное легкое наполнилось кровью, расперло грудь, и Даурбек понял, что умрет. Через минуту, не позже. Или через… Он ошибся в любом случае. Нож для метания распорол его горло.