Олег Вихлянцев - Стукач

– Не хило, – проговорил Ремизов по-русски. – Тот еще фрукт. Ну мы ж тебя!.. Так я говорю, Иннокентий Всеволодович?

Монахов, сидевший все это время молча, лишь неопределенно пожал плечами. Все услышанное свидетельствовало о том, что драка предстоит серьезная,

Тем временем «форд» подкатил к зданию, в котором располагалась штаб-квартира Интерпола в Нью-Йорке.

Ричард Бленд оказался радушным хозяином. В офисе русских гостей ждали легкие закуски, прохладительные напитки и даже роскошный душ – освежиться после утомительного перелета через океан. Спустя час вся четверка собралась в светлом и уютном кабинете Бленда, напичканном компьютерной техникой и уставленном прекрасной мебелью. Несмотря на это, все здесь было предельно функционально и удобно. Ничто не мешалось под ногами и не отвлекало от работы. Каждой детали интерьера находилось свое место. Багаев невольно подумал о том, что российские сыщики не могут о подобном даже мечтать. Но из раздумий его вывел бодрый голос американца:

– Господа, если вы не возражаете, приступим к главному…

Весь остаток дня был потрачен на обсуждение плана предстоящей операции по задержанию особо опасного международного преступника Петрова-Патерсона-Петерта…

…Иннокентий Всеволодович Монахов расположился в гостиной просторного номера в кресле у журнального столика. Впрочем, слово «расположился» не совсем здесь уместно. Сейчас это мягкое и удобное кресло казалось ему раскаленной докрасна сковородой, а пол под ногами, застеленный мягким ковровым полотном, как будто бы резал ступни осколками битого стекла.

Всего минуту назад с ним рядом были Багаев, Беловол, Ремизов и Ричард Бленд. Теперь же американец и Иван Иванович затаились в спальне, Беловол занял позицию за плотной портьерой, что разделяла прихожую и гардероб перед самым входом, а Ремизов с сотрудником полиции, приданным на усиление, скрылись в номере напротив, чтобы в случае чего перекрыть преступнику пути отхода.

Монахов также знал, что несколько офицеров американской полиции и агенты ФБР держат под контролем весь второй этаж отеля. Но спокойствия это не прибавляло. Он сидел прямо перед запертой дверью номера и ждал. Ждал, когда отворится эта ненавистная дверь и сюда войдет человек, которому приказано убить курьера из России. Генерал Багаев отстаивал версию, что Петерт пришлет сюда киллера с целью убрать ставшего ненужным Енникяйнена.

В жизни всякое случается, и Иннокентий Всеволодович не исключал возможности, что эта интернациональная команда профессионалов розыска и задержания в последний момент где-нибудь в чем-нибудь ошибется. Эта ошибка может стоить ему жизни.

Сигарета в руке дрожала. Пепел сыпался прямо на пол. Жар уже начал обжигать пальцы, когда Монахов… нет, не услышал, нутром почувствовал, что к его номеру снаружи подошел тот, кто и должен был подойти. С убийцей их разделяла лишь тонкая дверь, замкнутая на электронный замок. Контрольное табло светилось красным глазком. Но вот зажегся другой – зеленый. Путь киллеру открыт.

Дверь беззвучно отошла в сторону, и на пороге перед взором онемевшего от ужаса Монахова возник человек с пистолетом в руке. Был он смугл и сухощав, светловолос и широкоплеч. Взгляд его словно прикипел к окаменевшей фигуре жертвы. Думал ли он в эту секунду о том, что пришел убивать человека? Скорее всего, нет. Сидящий перед ним в кресле мужчина с зажженной сигаретой в руке был просто мишенью. Объектом. Целью.

Пальцы Иннокентия Всеволодовича, держащие окурок, невольно разжались, и недогорев-шая сигарета упала на ковровое покрытие пола. До выстрела оставалось мгновение, показавшееся Монахову вечностью.

И в это время из-за портьеры на убийцу обрушился всей своей массой полковник Беловол! Он буквально снес киллера, в момент столкновения умудрившись заломить ему руки. Вломившийся из коридора Ремизов извлек из-за пояса «браслеты» и защелкнул их на запястьях поверженного, когда тот уже лежал лицом вниз, дико взвизгивая. Тут же из смежной комнаты появились Бленд и Багаев. Генерал схватил задержанного и несколько раз с силой припечатал к стене. Затем Ричард помог ему усадить несостоявшегося киллера на диван.

Иннокентий Всеволодович сидел по-прежнему в кресле без движения, не в состоянии выйти из шока. И из всего, что произносилось в эти минуты в номере, расслышал лишь фразу Ричарда Бленда, обращенную к человеку в наручниках: