— Короче? — опять буркнул Рыло.
Сведения о кейсе Урод получил от той же «выездной секретарши». Трахаясь с предпринимателем, хитрая девка углядела кейс, пристегнутый к ножке койки. Услышав утром разговор дельца с Жабой, проститутка легко все сопоставила. Зачем она занималась подобными исследованиями, шлюха и сама не знала. Какое ей дело до проблем клиента? Да никакого. Просто любопытство.
— Короче! — разозлился Урод. — Короче, я отключаю сигнализацию, отпираю замки и звоню. Хозяин подходит к двери, пытается разглядеть, кто там, но свет в подъезде мы вырубим. Ни хрена не увидев, он начнет спрашивать. Мы молчим. Он спрашивает. Тут я толкаю дверь — она уже открыта, ты помнишь, — перестреливаю цепочку, — Толик показал Рылу пистолет с глушителем, — и распахиваю дверь настежь. Ты стоишь в отдалении и, как только дверь распахивается, стреляешь. Хозяин наверняка вооружен, так что смотри! Замешкаешься — он тебя самого завалит!
— Не учи отца баб брюхатить! — оборвал его Рыло. — Дальше!
— Дальше… — сдерживая злость, продолжал Урод. — Дальше ты входишь в квартиру, находишь кейс — его нетрудно будет найти, — и мы сваливаем. Все понял или повторить?
— Повторять ты будешь палку девке. Пошли.
Раздраженный донельзя пренебрежительным тоном подельника, Толик все же был весьма обрадован. Он думал, Рыло начнет выяснять, почему убивать хозяина предстоит именно ему, станет возражать, спорить, отказываться. Но гопник и ухом не повел. Урода это очень устраивало. Стрелянов не догадывался, что такой вариант больше всего устраивает и самого Рыло. Только по другим причинам.
— Покажи, как работает пушка! — потребовал гопник.
— Не умеешь? — осклабился блатной. — Смотри, чурка, все очень просто. Сбрасываешь предохранитель. Дальше просто давишь спусковой крючок. Бьет самовзводом. Усвоил?
— Угу. Пошли наконец.
— Маскарад-то сними, а то еще помешает целиться, — посоветовал Толик, указывая на парик и рыжую бороду Рыла, снова нацепленные им при выходе из борделя.
— Точно! — согласился тот. — Узнавать меня потом все равно некому будет! — гопник снял камуфляж и бросил его в машину.
…С сигнализацией Урод справился быстро и бесшумно. Затем взялся за замки, предварительно залив их машинным маслом из масленки, чтобы не скрипели.
— Чего ждешь? — прошептал он Рылу, закончив. — Давай вывинчивай лампочку! Да шевелись, черт!
Гопник не заставил себя ждать. Уголовники некоторое время постояли молча, привыкая к темноте.
— Ну, готов? — спросил Толик. — Поехали! — Он надавил кнопку звонка. Изнутри послышалась резкая заливистая трель.
…Бизнесмена, нынешнего держателя коллекции золотых антикварных монет, звали Эльдар Маркович Розовский. Вот уже вторые сутки Розовский буквально не находил себе места — не мог ни есть, ни спать, а пить спиртное Жаба ему запретил. Мучения Эльдара продолжались, как ему казалось, уже целую вечность — с тех пор, как он узнал, что находится в проклятом чемоданчике.
Дело в том, что коллекция монет была краденой. Украли ее из музея, и контрразведка буквально по пятам шла за ворами, почти настигла, но обнаружила только их трупы на глухой лесной дороге. Воров расстреляли в упор из автомата системы «шмайссер» производства гитлеровской Германии. Автомат валялся рядом с убитыми. Отпечатков пальцев на нем не было. Определить, откуда он выплыл, возможным не представлялось…
Убийца уехал с места преступления, по всей видимости, на автомобиле марки «жигули». Контрразведчики пошли по следу этой машины, но нашли лишь ее взорванной — искореженный остов вблизи трассы. Пространство вокруг было предусмотрительно облито бензином, вспыхнувшим от взрыва, пламя выжгло все, что могло хоть как-то навести на след похитителя коллекции.
Кражу заказал Жаба. Он лично и ликвидировал ее исполнителей. Не потому, что ему было жалко отдать ту сравнительно смехотворную сумму, которую похитители просили за коллекцию. Он убрал свидетелей. С этими монетами он связывал все свое будущее, поэтому не хотел, чтобы о них знал хоть кто-то.
По сравнению с остальными блатными авторитетами Жаба имел довольно небольшую сферу влияния. Слишком много времени провел он в лагерях, а когда освободился, лучшие куски уже расхватали другие воры в законе. Жабе достались объедки. Смиряться с таким положением он не желал, а чтобы изменить его, нужна была сила, и прежде всего деньги, доллары, миллионы долларов. Сумма, которую Жаба рассчитывал получить от коллекции, должна была стать основой его состояния. Настоящего состояния, а не жалких крох, перепадавших Жабе от рэкета и прочих темных дел. Ведь, имея под контролем всего лишь маленький подмосковный городок, много не заработаешь…
Читать дальше