Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести

– Господи, как хорошо! – восторгалась Марта.

Матвей прижал присосавшегося к щеке комара и развернул на капоте карту.

– Далеко еще? – подошла и заглянула через плечо Марта.

Матвей покачал головой:

– Почти приехали.

По стволу стоявшей почти у самой дороги лиственницы вдруг зашуршали коготки, и полетела сверху тонкая, как сухой листок, кора. Матвей поднял взгляд и увидел белку. Вытянувшись на ветке, за которой спрятала лапки и хвост, она с интересом смотрела на людей.

– Видишь? – Он показал на нее взглядом.

– Ой, что это? – по-детски всплеснула руками Марта.

– Белка, – улыбнулся Матвей, наблюдая за ее реакцией.

– Почему серая? – удивилась Марта.

– А какая?

– Они же рыжие…

– Здесь пепельного цвета, – пояснил Матвей, взял Марту за запястье и притянул к себе.

Сразу прильнув к ее губам, он почувствовал на них вкус леса. Все, даже волосы Марты пропитали ароматы сосновой хвои, лесных цветов и ветра. Захлебнувшись восторгом, он поцеловал ее в подбородок, в глаза…

Она тихо засмеялась и слегка отстранилась. Подставляя для поцелуев шею, слегка запрокинула назад голову. Жмурясь от удовольствия, Матвей подхватил ее на руки и шагнул к лесу.

– Ты чего? – Она уперла ему в грудь кулачки и отстранилась.

Вместо ответа Матвей поднял ее на уровень лица, уткнулся в живот и шутливо зарычал.

– Матвей, не сейчас… Тут белка, – захныкала она. – Я стесняюсь!

Но Матвей уже развернулся боком, пронося ее через придорожные заросли. Вокруг головы закружили мелкие мушки и комары. Загудели оводы.

Они прошли через заросли ерника и оказались в сосновом лесу. Матвей осторожно поставил ее на ноги:

– Давай прогуляемся?

– Правда? – недоверчиво спросила Марта.

– А ты что подумала? – улыбнулся он.

– Слушай, – беря Матвея за руку, заговорила Марта, – за весь день мы проехали только несколько деревень и одно более-менее большое село. Я и не представляла себе такие пространства. Даже страшно…

– Дальше, за Енисеем, можно и несколько сотен километров проехать, не встретив человека. Так, геологов или геодезистов.

– Какая страна все-таки большая, – с восхищением протянула она и вскрикнула.

– Что? – Матвей проследил за ее взглядом и увидел проселочную дорогу, за которой торчали из травы с десяток почерневших крестов. – Кладбище?

Они подошли ближе. Могилы были до того старыми, что засыпанные хвоей холмики почти сровнялись с землей. Однако несколько было ухоженных.

– Значит, где-то брошенная деревня, – сделал вывод он.

– Кресты странные, – неожиданно заметила Марта. – Нижняя перекладина параллельно земле.

– Скорее это кладбище старообрядцев, – сделал вывод Матвей, увлекая ее за собой.

Они прошли еще немного, деревья расступились, и взору открылась поляна с десятком полуразвалившихся домов. Кое-где во дворах среди руин высились печи. Дальняя часть брошенной деревни упиралась в реку.

– Как, наверное, хорошо здесь было людям! – восхитилась она.

Они подошли к домам вплотную. Нос защекотал запах прелого дерева и цветущей черемухи. Одичавшая, она разрослась вокруг покосившихся хибар.

Матвей пробрался через заросший лебедой двор, границы которого были обозначены остатками истлевшего забора, и заглянул в заколоченное досками окно.

– Ну что там? – спросила Марта.

– Темно, – пожал он плечами, прошел вдоль стены, поднялся на крыльцо. Двери тоже были крест-накрест заколочены досками. Матвей только взялся за одну, чтобы оторвать, как под ногами раздался треск, и его правая нога провалилась.

Марта вскрикнула.

– Здесь дерни посильнее, и придавит крышей. – Он с опаской посмотрел наверх. Сколоченный из досок навес почернел и наполовину осыпался.

– Пойдем отсюда! – заволновалась Марта. – Посмотри, тут и так все на честном слове держится. Обрушится на тебя стена, что я тогда делать буду?

– Пошли, – согласился он.

На тайгу уже опустились вечерние сумерки, когда они наконец подъехали к деревне. С десяток домов были рассыпаны по склону невысокой горы, из-за чего можно было видеть, что творится во дворах и в огородах. Эта деревенька была хоть и в разы меньше тех, которые они проезжали, но разительно отличалась от них. Черные заплатки свежевспаханной земли, добротные хозяйственные постройки, крашенные в веселые цвета ставни и наличники, курившаяся дымком летняя кухня и бродившая за околицей скотина – все указывало на то, что жизнь здесь бьет ключом. Не было ни унылости, ни запустения. Во дворе одного из домов Матвей увидел и «КамАЗ» Леонтия. Рядом, под сколоченным из досок навесом, стояла уже знакомая ему «Нива» Хвастуна. Вместо лобового стекла – придавленный досками полиэтилен.