Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Здравствуй, Евдокия, – поклонилась Манышева.

– Здравствуй, а кто это к нам пожаловал? – кивнула Евдокия на строившиеся чумы.

– Это мои родственники из села. Боярчины, сестра моя Хором Таня, ее муж, сыновья и родители мужа, – пояснила Манышева со смущением, – мужчины собирались идти просить дозволения у тебя построить здесь дома.

– Пусть строят, только хороших мест тут мало, – пожала плечами Евдокия и указала рукой на юг: – Вон там в низине есть места, или пусть лес валят и сами готовят себе площадку. И скажи им, что за защиту надо будет платить. Пусть либо мужчины идут ко мне на службу, либо платят мясом и пушниной.

– Хорошо, я передам им, – тихо пообещала Манышева.

Опираясь на копье, как на посох, к ним подошел Чухпелек Томыспаев, и женщина торопливо прикрыла лицо платком. Евдокия, сидевшая на коне, только улыбнулась, глядя на это преклонение перед шаманом.

– Я вчера камлал, – сообщил Томыспаев с загадочным видом.

Манышева юркнула в сторону к своим родственникам, чтобы не быть свидетельницей разговора столь важных персон, а то мало ли…

– И что тебе сказали духи? – непринужденно спросила Евдокия.

– Младший сын Нум-торума Мир-сусне-хум сказал, что коммунисты собирают много людей и собираются идти в лес, чтобы найти нас и убить, – произнес Томыспаев, сверкая глазами, – духи сказали, что надо идти им навстречу и подготовить засаду перед Синим озером. Мы сможем победить, если умилостивим Аут-отыра. Нужна жертва.

– Сколько их? – выдохнула Евдокия, ощутив ледяной укол страха в сердце.

– Полсотни, не меньше, – ответил шаман, – но, может, будет и под сотню.

– Это проверенная информация? – поинтересовалась Евдокия, неприятно пораженная известием. Она прислушивалась к словам старика, так как знала, что информацию тот черпает отнюдь не у духов. У Томыспаева было много родственников и разветвленная сеть шпионов. Благодаря этому он все знал про всех и мог разыгрывать свои спектакли с бубном у костра. Под ложечкой неприятно засосало. Евдокия помнила прошлый раз, когда против них выступили части регулярной армии.

– Мне духи никогда не врут, потому что знают, что я могу их наказать, – заверил шаман, подчеркивая свою значительность, – нету кама сильнее меня.

– Ясно, – кивнула Евдокия, соображая, что делать дальше. Нужно срочно собирать людей, менять место дислокации. Ох, как не хотелось бросать обжитую крепость.

– Аут-отыр требует коня, – напомнил ей шаман.

– Кто? – не сразу поняла Евдокия.

– Дух, – обиженно буркнул Томыспаев, – он хочет белого коня.

– Обязательно белого, на что он ему?

– Коня надо принести в жертву, – сухо ответил шаман, сузив глаза.

– А мясо ты потом сожрешь, верно? – усмехнулась Евдокия. Даже молчаливый Емельян от ее слов загукал и заулыбался.

– Так заведено, – стиснул зубы шаман, – крещеные не могут есть мясо удушенного животного.

– Хитрые вы, шаманское племя, ловко законы под себя придумываете, – хохотнула Евдокия и добавила: – Будет тебе конь. Подойди потом к Патрикею. Я распоряжусь.

Она хлестнула плеткой своего гнедого жеребца и весело крикнула:

– Но, пошел, Мрак! А то окажешься в шаманском пузе.

Емельян скакал сзади. Его мощный серый в яблоках конь был под стать хозяину. Комья земли летели из-под копыт, и земля дрожала от его топота. Галопом Евдокия подлетела к жилому зданию крепости, осадила коня и лихо соскочила на землю прямо перед Федором Лопуховым. Охотник выходил из двери с двумя громадными капканами. На плече висело ружье – стало быть, на охоту собрался.

– Где Пакин? – крикнула она ему вместо приветствия.

– Здесь, – отозвался Пакин, появляясь вслед за Федором.

– Влас, надо собрать людей на совет, срочное дело, – выпалила она и поймала за руку собиравшегося уйти Федора, – ты тоже приходи на совет.

– Мне-то зачем, – опустил глаза Федор, – я не военный человек, а охотник.

– Скоро сюда придет отряд красных, и что же, ты бросишь нас и сбежишь, как крыса?! – воскликнула Евдокия с возмущением. – Нам нужна твоя помощь.

– Хорошо, я буду, – вздохнул Федор, не поднимая глаз, и побрел прочь.

– Что за отряд? – удивился Пакин.

– Все вопросы на совете, – отрезала Евдокия таким тоном, что отбила всякое желание пререкаться.

Пакин кинулся к своей кобыле и поскакал собирать людей. Посмотрев ему вслед, Евдокия пошла к своему дому. Мрак послушно шел рядом. Емельян тенью следовал за атаманшей, внимательно обозревая окрестности. Когда Евдокия вошла в дом, Емельян остался снаружи у дверей, присел на лавку, положил на колени винтовку и достал из-за пазухи яблоко.