Евгений Сухов - Конец таежной банды

– Дуся, да это я, – испуганно прошептал неизвестный, даже не пытаясь сопротивляться.

Евдокия быстро сообразила, что гость голый, отпустила волосы, опустила руку, заслонявшую свет от свечи в предбаннике. Тень сползла с лица мужчины, и атаманша узнала в незнакомце Серого.

– Я как увидел свечку в окне, сразу сюда, – прохрипел Серый с улыбкой, – в потемках показалось, что ты вышла и пошла в дом. Думал, тут никого нет. Решил зайти и подождать. Что, неужто правда хочешь прирезать меня? Надоел, да?

– Я думаю, – хищно улыбнулась в ответ Евдокия, отшвырнула нож в сторону и жадно впилась в его губы своими губами. Он ответил ей, заключил в объятия, прижал к стене. Евдокия застонала, обхватила его бедра ногами, уткнулась лицом в шею и прошептала: – Любимый…

Из числа работников милиции и уголовного розыска удалось набрать двадцать восемь человек. Трефилов собрал кого только мог. Кроме того, Гаврила Андреевич не хотел совсем обескровливать город. На ключевых точках остались надежные люди. Многим из них придется пахать в две смены, чтобы обеспечить порядок и безопасность на улицах. Окрвоенком Дудницкий, как и обещал, привел двенадцать человек и помог с вооружением. Отряд получил два пулемета, четыре десятка винтовок, ящик гранат и боеприпасы. Председатель окрисполкома собрал по району шестьдесят пять человек. Все проверенные коммунисты. Одно было плохо, что и половина из них никогда не принимала участия в боевых действиях. Еще Красин частично обеспечил отряд транспортом, выдал три телеги и три десятка лошадей, которых одолжили в соседнем колхозе. Построение провели перед зданием исполкома на городской площади. Трефилов, Красин и Дудницкий прошлись вдоль строя, проверяя боеготовность добровольцев. Потом они отошли в сторонку, где Трефилов высказал все, что думает об этом:

– Дело дрянь.

– Почему? – нахмурился Дудницкий.

– По-моему, вы не правы, Гаврила Андреевич, – немедленно возразил Красин, – людей достаточно. Информацию о том, где базируется банда, мы получили из надежных источников. Осталось скрытно подобраться к их стойбищу, окружить и перестрелять. Даже если мои люди не военные, а простые рабочие и служащие, на курок-то нажать они смогут.

– Ну, для начала к бандитам надо скрытно подобраться, – скривился Трефилов, – бандиты, думаю, не дураки и выставят вокруг охранение.

– Да чего нам их охранение, – фыркнул Дудницкий, рвавшийся в бой, – вперед пойдут опытные бойцы, снимут часовых, а потом подойдут остальные и смешают это осиное гнездо с дерьмом.

– Не думаю, что все так просто будет, – покачал головой Трефилов. Обернувшись к строю, он вызвал первого попавшегося добровольца из числа партийцев и указал на консервную банку, лежавшую в пятнадцати метрах от них: – Боец, сможешь попасть вон в ту банку?

Мужчина молча, с каменным лицом передернул затвор, быстро прицелился и выстрелил. Пробитая пулей банка отлетела в сторону.

Брови Трефилова подались вверх от удивления:

– Принимал участие в боевых действиях?

– Нет, – хмуро ответил доброволец.

– Где научился стрелять? – поинтересовался Трефилов.

– На заводе были курсы боевого инструктажа, – пояснил боец и по приказу начальника милиции вернулся в строй.

– Что, Гаврила Андреевич, убедились, насколько подготовлены обычные рабочие, – засмеялся Красин, – каждый коммунист в трудный час с оружием в руках может встать на защиту родины и партии.

– Да, не все так плохо, как вы тут нам пытаетесь изобразить, – поддакнул Дудницкий, оправляя гимнастерку.

– А это что еще такое? – слова Трефилова были обращены к конному отряду из десяти человек, появившемуся на площади. На конниках была форма сотрудников ОГПУ: фуражки с красным околышем, темно-синяя гимнастерка, шаровары. Впереди ехал заместитель начальника окротдела ГПУ Тарасенко – среднего роста, крепко сбитый, с маленькими, глубоко посаженными глазами-буравчиками и квадратным подбородком, делавшим его похожим на бульдога. В красной петлице у особиста красовались три прямоугольника – «шпалы». Отряд подъехал к ним на фоне всеобщего молчания. Слышно было только, как цокают копыта коней по мостовой. Проворно спрыгнув с лошади, Тарасенко поздоровался с ними и сообщил, что он берет командование отрядом на себя.

– Как это на себя? – возмутился Павел Игнатьевич.

– Вы возражаете? – глаза-буравчики Тарасенко впились в Красина.

– Нет, – буркнул председатель окрисполкома.