Сергей Соболев - Последний выстрел Странника

– Так точно, – сказали в унисон оба сотрудника, Игнатьев и Заславский. – Так точно, товарищ генерал-полковник, уверены, – выждав небольшую паузу, добавил Николай Федорович. – Хотя сработано, надо отдать должное, профессионально… Так, к примеру, предсмертная записка, набранная Пашкевичем – или от его имени, – должна была убедить тех, кто будет проводить расследование, в добровольном характере ухода из жизни этого, в сущности, еще совсем молодого человека.

– Так, так…

– А его тело, если бы не цепь случайностей, а также внимательность некоторых сотрудников полиции, могло быть обнаружено лишь спустя несколько суток.

– А почему в компании, где он трудится… трудился, вернее, не забили тревогу? В связи с тем хотя бы, что их сотрудник два дня, восемнадцатого и девятнадцатого числа, не выходил на работу?

– Пока можем лишь предполагать, поскольку работодателей гражданина Пашкевича пока не опрашивали.

– С этим, то есть с визитом в их офис или же с приглашением кого-нибудь из их руководства сюда, к нам, с учетом некоторых обстоятельств, не стоит торопиться.

Щербаков хотел что-то добавить к сказанному, но, передумав, жестом дал понять Игнатьеву, что тот может продолжить.

– Как я уже говорил, мы не контачили пока напрямую с руководством фирмы, но кое-что нам удалось выяснить самим.

– О чем речь?

– От имени Пашкевича… и с его смартфона поздним вечером семнадцатого, в двадцать три сорок, было отправлено СМС-сообщение заместителю директора фирмы. Оно короткое: «Я на больничном, о дате выхода на работу сообщу».

– Это же сообщение продублировано на корпоративный мэйл фирмы, – добавил Заславский. – Нам удалось считать оба эти сообщения… отправленные самим Пашкевичем или же от его имени.

– А он, этот Пашкевич, значит, еще семнадцатого сказался больным? – задал уточняющий вопрос начальник. – Так у вас в докладной указано.

– Он позвонил в офис одному из старших менеджеров около двух пополудни, – вновь вступил в разговор Игнатьев. – Сказал, что у него сильный приступ зубной боли. Нам это стало известно после знакомства с распечаткой телефонных разговоров гражданина Пашкевича… Вернее, распечаткой разговоров с его основной трубки.

– А что, у него имелась не одна только эта трубка?

– Найдена при нем лишь одна. Но не исключено, что у Пашкевича имелась еще как минимум одна «труба». «Серая», скажем так.

– О случившемся с ним криминальном ЧП Пашкевич своим работодателям что-нибудь сообщил? Или об этом пока ничего не известно?

– Складывается впечатление, что нет, не сообщил. И это еще один странный момент… Зачем ему понадобилось скрывать тот факт, что его обокрали? И что ему пришлось ехать в райотдел полиции?

– Действительно…

– Никто не застрахован от подобного, – сказал Игнатьев. – А он зачем-то придумал «зубную боль».

– И это подозрительно, не так ли?

– Еще и потому подозрительно, что похоже на сознательный отмаз, на попытку скрыть случившееся от коллег или, что точнее, от своего начальства.

– То есть Пашкевич изначально не хотел, чтобы у него на работе знали об этой краже?

– Похоже на то. Хотя, возможно, он не хотел, или же опасался не самой огласки того факта, что он стал жертвой автомобильных воров, а того, что в его фирме могут стать известными в этой связи кое-какие детали…

– Например, про пакет с деньгами?

– Да вот хотя бы это. И про флешку, которую он, как и дензнаки, не признал своей.

Щербаков ненадолго вышел из кабинета; перебросился несколькими словами с помощником, после чего вернулся обратно и возобновил разговор.

– Если следовать логике, товарищи, то озвученное вами недавно время отправки Пашкевичем сообщений… то есть двадцать три часа с минутами… и есть наиболее вероятное время гибели этого гражданина?

– Убийства, скорее всего, – сказал Игнатьев. – Инсценированного… и замаскированного под суицид. Что касается датировки, когда точно умер Пашкевич и сколько еще минут или даже часов он прожил после отправленного СМС-сообщения… Тут надо разбираться.

– Что говорит медик, который выезжал с вами на место? Если коротко.

– Медики, причем оба, наш и привлеченный из судмедэкспертов, считают, что Пашкевич умер не позднее трех часов ночи восемнадцатого числа в результате механической асфикции.

– То есть он был жив на тот момент, когда сунул голову в петлю? Или когда ему помогли этого сделать?

– Так точно. Хотя, как предполагает наш медик и как мы сами себе это все представляем, мог быть в бессознательном состоянии.