Сергей Соболев - Время «Ч»

Комаров отпил из кружки несколько глотков кофе, затем закурил и, оседлав стул, уставился на Леру, которая на какое-то время тоже погрузилась в молчание. В истории с внезапным исчезновением Черкесова действительно было немало загадочного. В понедельник, во второй половине дня, дело, казалось, несколько прояснилось. Во-первых, как стало известно Лере, Черкесов после полудня скинул эсэмэску сначала руководителю ЧОП «Эгида-плюс», а затем и его заму, который курирует школу подготовки секьюрити, где Алексей числится старшим инструктором. Содержание обоих сообщений оказалось идентичным: «СВЯЗИ ЛИЧНЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ ПРОШУ ПРЕДОСТАВИТЬ ОТГУЛЫ КОНЦА ТЕКУЩЕЙ РАБОЧЕЙ НЕДЕЛИ. ЧЕРКЕСОВ»…

Во-вторых, уже на следующий день, во вторник, Лера и Комаров почти одновременно получили на свои сотовые сообщения с черкесовской мобилы. Эти сообщения также были идентичны, но носили уже более личный характер: «ДРУЗЬЯ, ИЗВИНИТЕ, НЕ СМОГ ПРИСУТСТВОВАТЬ ВОСКРЕСЕНЬЕ МЕРОПРИЯТИИ. ВЫНУЖДЕН ОТЪЕХАТЬ ДРУГОЙ ГОРОД, ПОТОМ ВСЕ ОБЪЯСНЮ. ЧЕРКЕСОВ».

Комаров сразу позвонил авторитетному экс-морпеху Федосееву. С одной стороны, они обрадовались, что Черкесов наконец дал о себе весточку. С другой – оставались вопросы… но их, эти вопросы, вероятно, лучше задать самому Черкесову… после того, естественно, как он разберется со своими проблемами и вновь станет доступен для общения…

– Знаешь, Толя… здесь что-то не так, – сохраняя задумчивый вид, сказала Лера. – Начальство как-то странно ведет себя…

– П-почему?

– Откуда мне знать – почему? Я вот пыталась переговорить с шефом на эту тему… а он, представляешь, ничего слушать не хочет! Говорит: «Валерия, занимайся своими делами!..» А тут еще эти отгулы, о предоставлении которых я у начальства не просила…

– М-может… Че-черкесов п-позвонил вашему на-начальству? И ч-чего-то им объяснил?

– Может, и так, – пожала плечиками Лера. – Странно, однако, что он больше никому не позвонил! Опять же! Куда, спрашивается, исчез Рома Жердев?! Я каждый день названиваю его воспиталке в интернат! Если, допустим, Черкесов внезапно сорвался и уехал по своим неотложным делам куда-то в другой город… то куда, хотелось бы знать, подевался мальчишка?! И почему – это еще одна странность – не получается позвонить на сотовый Черкесову?! Все время одно и то же: «Абонент временно недоступен?!»

– М-может, уехал к-куда-нибудь… где н-нет роуминга?

– Если только в заполярную тундру… или – за бугор!

– М-да… м-мутная история. Х-х-хотя Ромчик такой п-п-пацан… что м-м-может в любой м-момент б-б-б-бросить все на ф-фиг! И с-свинтить к-куда-нибудь!.. М-м-может, обиделся, что Че-черкесов не-не-е взял его на п-полигон?! Д-даже н-не знаю, что и с-с-сказать!..

– Толя… мне тут кто-то звонит последнее время… какие-то очень странные звонки, – сказала Лера, выдержав почти минутную паузу. – И на домашний, и на сотовый… Молчат, что характерно! Знаешь, что я думаю по этому поводу?

– Ч-что?

– Можешь считать меня дурой… или сумасшедшей… но мне кажется… почему-то… что это Рома Жердев звонит!

Комаров сразу же потянулся к пачке за новой сигаретой.

– Д-думаешь, это он?

– Молчит… дышит в трубку… кажется, что вот-вот что-то скажет! А потом – бац! и… короткие гудки! Я, Толя, пыталась даже с ним разговаривать… Говорю ему: «Рома, если у тебя какие-нибудь проблемы, беда стряслась какая-нибудь, ты не бойся, приезжай ко мне или к Комарову… хоть домой, а хоть и на работу!» Если это действительно звонит Жердев… гм… боюсь, что мальчик очень сильно чем-то… или кем-то напуган!..

– З-знаешь, Лера… м-мне тоже б-б-были странные з-звонки, – пустив колечко дыма под потолок, сказал Комаров. – Т-точно! П-последние д-д-дня три!..

Он смотрел на Валерию, а та, почему-то повернув голову вбок, глядела на входную дверь, которую Толян закрыл, но не запер на замок (а на фига, спрашивается, ее запирать?).

Он повернул голову в том же направлении…

В следующую секунду кто-то, находящийся в коридоре, резко рванул на себя дверь! В комнату ворвались бойцы группы захвата… «маски», камуфляж, «броня» и стволы наголо!.. Сшибли Комарова, свалили на пол молодую женщину, причем действовали они столь жестоко, – мат, ор, болевой захват, дикая боль в вывернутых суставах, мужское колено, упирающееся изо всех сил в спину и чужой ствол промеж лопаток!

Рома Жердев, которого порядком струхнувший после их поездки в подмосковный городок Н. бригадир попросил навсегда «исчезнуть из его жизни», провел ночь на одной из сортировочных станций, где ему уже когда-то давали временный приют (мир не без добрых людей). На Серого он обиды не держал: во-первых, на его месте так поступил бы каждый – или почти каждый – чел, а во-вторых, бригадир – а вот это сделал бы далеко не каждый! – дал ему свою старую дорожную сумку, которую можно носить через плечо, и подбросил немного деньжат, чтобы братишка, значит, не загнулся уже в первые дни от голода и холода. Жердев твердо сказал ему при расставании, что обратно в интернат он не вернется, даже если ему «придется сдохнуть на улице»…